Осиная фабрика

Матери говорили детям вести себя хорошо или придет Эрик Колдхейм и сделает с ними что-то ужасное, используя червей и опарышей. А как я и думал, история неизбежно стала такой, что Эрик подожжет неслухов, а не их собак и как вероятно было неизбежным, многие из них стали думать, это я был Эриком или я выкидываю те же штуки. Или может, их родители предположили о Блисе, Поле и Эсмерельде. Так или иначе, но дети убегали от меня или обзывали меня издалека. Поэтому я держался тихо и свел свои короткие визиты в город к минимуму. До сих пор иногда я ловлю на себе прежний оценивающий взгляд детей, подростков и взрослых и я знаю, что некоторые матери говорят своим детям вести себя хорошо или придет Придет Франк, но меня это не беспокоит. Я могу это выдержать.

Я сел на свой велосипед и вернулся домой, беспечно проносясь через лужи на дороге, и сделав Прыжок — там, где длинный склон дюны и потом короткий подъем на следующую, легко оторваться от земли — на скорости в хороших сорок километров в час, плюхнулся в грязь и почти попал в кусты дрока, и напоследок ушиб задницу. Но я добрался домой без происшествий. Я сказал моему отцу, все в порядке, и я приду к ужину примерно через час, потом пошел в сарай вытереть Щебень. После этого я сделал несколько бомб на замену использованных вчера и еще несколько лишних. Я включил старый электрокамин, не столько, чтобы согреться, сколько чтобы предотвратить впитывание влаги из воздуха высоко гигроскопической смесью.

Чего бы мне действительно хотелось, так это не возиться с килограммовыми мешками сахара и банками с пестицидами из города и наполнением труб для электрической проводки, которые Джеми-карлик достает для меня на стройке в Портнейле, где он работает. Имея винный погреб, полный кордита, которого достаточно чтобы взорвать половину острова, это кажется немного глупым, но отец не разрешает и близко подойти к нему.

Это его отец, Колин Колдхейм, достал кордит со свалки кораблей, которая раньше была на побережье. Один из его родственников работал там и нашел старый военный корабль, нагруженный взрывчаткой. Колин купил кордит и зажигал им огонь. Без взрывателя кордит очень хорошо зажигает огонь. Колин купил его столько, что кордита было бы достаточно на двести лет, если бы его сын продолжал использовать вещество, так что, вероятно, он собирался его продать. Как мне известно, отец применял его некоторое время, когда зажигал плиту, но уже давно этого не делает. Бог знает, сколько еще там осталось, я видел огромные штабеля и вязанки с клеймом Королевского Флота, но я не знаю как по-другому его достать, если не прорыть туннель от сарая и брать кордит из задней части, чтобы он выглядел нетронутым изнутри погреба. Отец проверяет погреб каждые две недели, нервно спускаясь с фонарем, считая штабеля и нюхая воздух, проверяя термометр и гигрометр.

В винном погребе прохладно и хорошо, совсем не влажно, хотя я предполагаю, что он вырыт только чуть выше водного горизонта, отец, кажется, знает, что делает и он уверен: взрывчатка не станет нестабильной, но наверное он стал и остался нервным после Кольца Мин. (Снова виновен, это тоже была моя вина. Мое второе убийство, когда мне кажется некоторые родственники начали подозревать правду). Хотя если он настолько испуган, я не знаю, почему он просто не выбросит его. Но, по-моему, у него есть собственные маленькие предрассудки относительно кордита. Какая-то связь с прошлым, или с злобным демоном, который прячется у нас, символ зла нашей семьи, ждущий дня, когда он нас удивит.

В любом случае, у меня нет доступа к кордиту, и я вынужден привозить из города метры черных металлических труб и потеть, и трудиться над ними, сгибая и разрезая, и сверля, и складывая, и снова сгибая, сражаясь с ними, пока скамья и сарай не начинают скрипеть от моих усилий. Полагаю, это мастерство, оно определенно требует некоторых навыков, но иногда мне становится скучно и только мысль о применении маленьких черных торпед заставляет меня продолжать переносить и сгибать.

Я все убрал и помыл сарай после изготовления бомб, а потом пошел ужинать.

5

— Они его ищут, — вдруг сказал отец между ложками капусты с кусками сои. Его темные глаза мерцали передо мной как коптящие язычки пламени, потом он опять посмотрел вниз. Я попробовал пиво, которое я открыл. В новом бочонке домашнее пиво было на вкус лучше и сильнее, чем в предыдущем.

— Эрика?

— Да, Эрика. Они ищут его на пустошах.

— На пустошах?

— Они думают, он может быть на пустошах.

— Да, это может объяснить, почему они его там ищут.

— Точно, — кивнул отец. — Почему ты мычишь?

Я прочистил горло и продолжал есть свои котлеты, сделав вид, что не расслышал.

— Я подумал, — сказал он, потом ложкой положил зелено-коричневую смесь в свое лицо и долго жевал. Я ждал продолжения. Он медленно помахал своей ложкой и указал неопределенно вверх, потом сказал:

— Так какая длина телефонного провода?