Осиное гнездо

Игорь терпеливо ждал чего-то, как ждет человек, у которого нет никаких перспектив, возлагая надежду на Бога. И Бог дал ему шанс устроиться на работу по специальности. Случилось так, что в селе не оказалось электрика. Электрик сбежал на заработки в Чехию. Игорь побежал в Рахов, в РЭС, где его встретили с распростертыми объятиями.

— Ставка электрика небольшая и на нее не проживешь, но у вас будут побочные доходы. Что-то вам будет перепадать, только не следует забываться, как некоторые, — сказал ему начальник районного управления, контора которого находилась в отдельном здании, довольно далеко от Осиного гнезда. — Будьте скромны, не зазнавайтесь и не жадничайте. У нас проблемы с уплатой за электроэнергию. И не только в Поляне, а повсюду. Прямо не знаем, что делать, как с этим бороться? Раньше такого не было. Это просто беда. Люди в Украине с ума сошли: налоги не платят, за электроэнергию не платят, работать не хотят, воровать — пожалуйста, грабить — пожалуйста, да еще торговлей занимаются охотно. Все, желаю вам успехов.

Игорь вернулся в родную Поляну радостный и приступил к ревизии законности расходования электроэнергии. Оказалось, что в селе, где электроэнергию отключают по два — три раза в день, так много всяких подпольных станков, токарных и слесарных, да мини пекарен, котлов и просто обогревателей, — голова кругом. И все работают подпольно, мимо счетчика. Удивительно как быстро научились воровать электроэнергию. Во многих домах самодельные обогреватели и отопительные системы, энергия к которым также поступает мимо счетчика.

Неудивительно, что население оплачивает только какую-то часть затраченной энергии.

На большой приватизированной пилораме в конце села энергия подавалась так же напрямую, мимо счетчика. Владелец пилорамы Шори встретил Игоря весьма недружелюбно, все ссылался на связи с Раховской администрацией, точнее с Осиным гнездом, но, в конце — концов, проявил склонность к мирным переговорам.

— Достань мне счетчик на 380 киловатт, сделай подводку, как полагается, чтобы эти дояры — пожарники ко мне больше не приставали, не грозились всевозможными штрафами — и триста долларов у тебя в кармане. А дальше, чтоб счетчик не наматывал умопомрачительное количество киловатт — договоримся.

— Я подумаю, — сказал Игорь.

Триста долларов для него и для его семьи это были большие деньги. Игорь долго думал, стоит ли идти на сделку с совестью ради трехсот долларов, или отказаться. Может, с женой посоветоваться? Но он заранее знал, каков будет совет жены, и решил промолчать. А пока, совершенно не думая, хорошо это или плохо, достал списанный, но еще вполне приличный электросчетчик за бутылку водки у любителя спиртного, что работает в Рахове кладовщиком, и приступил к подводке линии. Не особенно напрягаясь, он потратил четыре часа на монтаж и установку счетчика.

— Молодец, — сказал владелец пилорамы. — Мне нравится, как ты работаешь. Теперь, если ты парень покладистый и с тобой можно договориться, я тебе буду отстегивать пятьдесят долларов ежемесячно. Это больше твоей зарплаты, как электрика примерно в три раза. Решайся. А вот тебе триста баксов за работу.

— Насчет подачи электроэнергии напрямую вам надо было бы договориться с моим начальством, — сказал Игорь, пряча триста долларов в карман. — Я не могу на это решиться.

— О, нет проблем. Я позвоню этому Батренко. Бывай, честный человек. Если я разбогатею, я возьму тебя к себе на работу: мне такие люди нужны.

Не прошло и трех дней, как примчался заместитель начальника электросети Батренко на пилораму, осмотрел счетчик и пришел в восторг от работы электрика.

— Ты молодец, Игорек, сделал работу на отлично, — сказал Батренко, ударяя его по плечу. — Тут, знаешь, такое дело… сам начальник РЭСа распорядился на взаимовыгодных условиях, в порядке исключения, руководствуясь интересами нашего предприятия, временно, до особого распоряжения…

— Подавать электроэнергию на пилораму мимо счетчика, — досказал Игорь.

— Да, да, совершенно верно. Ты ловишь чужие мысли прямо на ходу, ты, парень, далеко пойдешь, если конечно, научишься держать язык за зубами, — нежно произнес Батренко.

— Я знаю. Язык мой — враг мой.

— Да, да вот именно. Тем более сейчас, когда все мы находимся в положении само выживания.

Батренко получил за три месяца вперед и уехал.

— Вот видишь. Ты добровольно отказался от пятидесяти долларов в месяц, — укорял его Шори, — а мог бы на эти деньги семью кормить.

— Да, — согласился Игорь. — Но что было, то прошло. Кроме того, я человек маленький, на меня тот же Батренко в любое время может наехать, ревизию произвести, обнаружить вопиющее нарушение и тогда позор на весь Раховский район. С ним ваш договор надежнее, чем со мной.

— Сейчас что-то прикарманить или, как у нас любят выражаться: украсть совершенно не стыдно. Теперь воруют все от рядового до министра. Украина уже занимает первое место в мире по воровству и последнее по уровню жизни. Сейчас стыдно не воровать. Ты, я вижу, наивный парень, но ничего, скоро привыкнешь.

— Для меня все это удивительно. Неужели и там, наверху ворюги.