Осиновый кол прилагается

Во мне всё похолодело. Волын не только не распознал лантану, он ещё и согласился, что это мята. Даже не разбираясь в лечебных травах, многие знают ментоловый запах мятных листьев, который ни с чем не спутать. Листья же лантаны пахли травой.

Натаниэль бросил на меня вопросительный взгляд. Я, стараясь сделать это как можно менее заметно, отрицательно покачала головой. К каше ни я, ни граф не притронулись, только размазывали её ложкой по тарелке для вида. Натаниэль попытался сделать знак Датмиру, но тот не обратил внимания.

В окне показались красные всполохи заходящего солнца.

— А где хозяйка? Негоже женщинам одним по ночам разгуливать? — Поинтересовался Датмир.

— Матушке лучше знать, что ей гоже, а что не гоже, — оборвала Минлантина.

Виконт хотел было возмутится, но Натаниэль опередил его следующим вопросом.

— Почему вы живёте отшельниками? Не обессудьте, но не проще ли жить среди людей?

Ответа не прозвучало, ибо нас отвлёк стук. В дверь ли? Мне показалось, что стучат откуда-то снизу. Новая волна жути заледенила кровь.

— Это матушка! — Обрадовалась Минлантина. — Сейчас открою.

Девочка резво вскочила и побежала к двери. По моим расчётам она задержалась дольше, чем требовалось чтобы просто отворить дверь. Но может быть сообщала матери о нас?

Когда я увидела «матушку», то опешила. Аналогичное состояние испытали Натаниэль и Датмир. Если она и была родной матерью Минлантине, то родила её лет в семь. Но молодость женщины (которая могла оказаться мачехой и это объяснило бы возраст) было не одним режущим глаз несоответствием сложившемуся в нашем представлении образу. Накренившаяся и полугнилая хижина вполне подходила Минлантине в её замусоленном сарафанчике и неряшливого вида Волыну, но никак не этой диве, что предстала перед нами. На ней было неприлично облегающее атласное платье цвета киновари. Распущенные волосы ниспадали иссиня-чёрными локонами, резко контрастируя с бледной кожей. Медовые глаза с поволокой смотрели изучающе. Уголки пухлых губ были слегла приподняты.

В её присутствии я невольно ощутила себя слишком блеклой.

Минлантина тут же подскочила и принялась убирать со стола грязные тарелки. Волын с поразительной для его габаритов поспешностью вылез из-за стола и скрипя половицами скрылся в погребе.

Мы тоже поднялись из-за стола.

— Примите сердечную благодарность за радушный приём, госпожа, — слегла склонился в поклоне Натаниэль Кристан.

— Просим простить нас, что явились без приглашения. Выражаем наше почтение и благодарность, — поклонился Датмир.

Я ничего не сказала, но сделала книксен.

Красавица хозяйка мазнула по нам томным взглядом.

— Имя моё Кориэлла, — представилась она бархатистым голосом. — Кого имею честь принимать в своём доме?

— Граф Натаниэль Кристан Виенский, — отозвался его сиятельство. — Это — виконт Датмир Торельский. Наша спутница — барышня Алина.

— И куда вы держите путь, раз забрели в такие дебри? — Мягко поинтересовалась Кориэлла, присаживаясь за стол и делая нам знак последовать её примеру.

Мы заняли свои прежние места.

— Наш путь лежал к малтийской границе, но в дороге мы заплутали, — ответил Натаниэль.

За дверью показалась Минлантина с подносом, на котором стоял графин и четыре кубка из обожжённой глины. Девочка расставила кубки перед нами и наполнила их розоватой жидкостью из графина.

— А где ваши лошади или карета? — Спросила Кориэлла, сложив пальцы в замок.

— Кучер оставил нас на перепутье, указав дорогу, но путь оказался ложным, — придумал на ходу Натаниэль.

Кориэлла однобоко улыбнулась.

— Люди часто совершают дурные поступки. Или просто оказываются слишком невежественными. Давненько я не была в обществе высокородных господ. Окажите мне честь, испейте розового вина со мной.

— Вы действительно живёте здесь? Девчонка назвала вас матушкой, как такое возможно? — Спросил Датмир, который ближе всех оказался к красавице хозяйке.

Губы женщины снова тронула улыбка и она придвинулась к Датмиру чуть ближе, ответив вопросом на вопрос:

— А что здесь особенного?

— Вы прекрасны как день, но живёте в глуши с этими убогими. Вы достойны королевских покоев, достойны преклонения мужчин, имеющих положение! — Излил чувство Датмир.

Кориэлла слегка наклонила голову, не сводя с виконта смеющихся глаз.

— Разделите со мной вино, дорогие гости, и я расскажу почему здесь с этими «убогими», как вы говорите.

Она подняла свой кубок, Датмир свой. И перекрестив руки в локтях, Кориэлла и виконт выпили на брудершафт, а потом, как водится, скрепили действие непродолжительным, но страстным поцелуем. Воспользовавшись моментом мы с Натаниэлем опрокинули содержимое собственных чаш на пол. Я достала зеркальце и повернула в сторону Кориэллы: Датмир обнимался с пустотой!

Натаниэль поймал брошенный на него полный паники взгляд. Понял. Глазами граф дал понять, чтобы я приготовилась.

Он медлил. Я поняла почему: Датмир был слишком близко от вампирши. И как только мы выдадим наши намерения…