Осип Мандельштам. Сочинения

Гончарами велик остров синий -
Крит зеленый,– запекся их дар
В землю звонкую: слышишь дельфиньих
Плавников их подземный удар?

Это море легко на помине

В осчастливленной обжигом глине,
И сосуда студеная власть
Раскололась на море и страсть.

Ты отдай мне мое, остров синий,

Крит летучий, отдай мне мой труд
И сосцами текучей богини
Воскорми обожженный сосуд.

Это было и пелось, синея,

Много задолго до Одиссея,
До того, как еду и питье
Называли «моя» и «мое».

Выздоравливай же, излучайся,

Волоокого неба звезда
И летучая рыба – случайность
И вода, говорящая «да».

<21 марта> 1937

***

О, как же я хочу,
Не чуемый никем,
Лететь вослед лучу,
Где нет меня совсем.

А ты в кругу лучись -

Другого счастья нет -
И у звезды учись
Тому, что значит свет.

Он только тем и луч,

Он только тем и свет,
Что шопотом могуч
И лепетом согрет.

И я тебе хочу

Сказать, что я шепчу,
Что шопотом лучу
Тебя, дитя, вручу...

23 марта – начало мая 1937

***

Нереиды мои, нереиды,
Вам рыданья – еда и питье,
Дочерям средиземной обиды
Состраданье обидно мое.

Март 1937

***

Флейты греческой тэта и йота -
Словно ей не хватало молвы -
Неизваянная, без отчета,
Зрела, маялась, шла через рвы.

И ее невозможно покинуть,

Стиснув зубы, ее не унять,
И в слова языком не продвинуть,
И губами ее не размять.

А флейтист не узнает покоя:

Ему кажется, что он один,
Что когда-то он море родное
Из сиреневых вылепил глин...

Звонким шопотом честолюбивым,

Вспоминающих топотом губ
Он торопится быть бережливым,
Емлет звуки – опрятен и скуп.

Вслед за ним мы его не повторим,

Комья глины в ладонях моря,
И когда я наполнился морем -
Мором стала мне мера моя...

И свои-то мне губы не любы -

И убийство на том же корню -
И невольно на убыль, на убыль
Равноденствие флейты клоню.

7 апреля 1937

***

Как по улицам Киева-Вия
Ищет мужа не знаю чья жинка,
И на щеки ее восковые
Ни одна не скатилась слезинка.

Не гадают цыганочки кралям,

Не играют в Купеческом скрипки,
На Крещатике лошади пали,
Пахнут смертью господские Липки,

Уходили с последним трамваем

Прямо за город красноармейцы,
И шинель прокричала сырая:
– Мы вернемся еще – разумейте...

Апрель 1937

***

Я к губам подношу эту зелень -
Эту клейкую клятву листов -
Эту клятвопреступную землю:
Мать подснежников, кленов, дубков.

Погляди, как я крепну и слепну,

Подчиняясь смиренным корням,
И не слишком ли великолепно
От гремучего парка глазам?

А квакуши, как шарики ртути,

Голосами сцепляются в шар,
И становятся ветками прутья
И молочною выдумкой пар.

30 апреля 1937

***