Осип Мандельштам. Сочинения

Тысячеструйный поток -
Журчала весенняя ласка.
Скользнула-мелькнула коляска,
Легкая, как мотылек.

Я улыбнулся весне,

Я оглянулся украдкой,-
Женщина гладкой перчаткой
Правила, точно во сне.

В путь убегала она,

В траурный шелк одета,
Тонкая вуалета -
Тоже была черна...

<1912 (1911?)>

***

Когда показывают восемь
Часы собора-исполина,
Мы в полусне твой призрак носим,
Чужого города картина.

В руках плетеные корзинки,

Служанки спорят с продавцами,
Воркуют голуби на рынке
И плещут сизыми крылами.

Хлеба, серебряные рыбы,

Плоды и овощи простые,
Крестьяне – каменные глыбы
И краски темные, живые.

А в сетке пестрого тумана

Сгрудилась ласковая стая,
Как будто площадь утром рано -
Торговли скиния святая.

<1912>

Шарманка

Шарманка, жалобное пенье,
Тягучих арий дребедень,-
Как безобразное виденье,
Осеннюю тревожит сень...

Чтоб всколыхнула на мгновенье

Та песня вод стоячих лень,
Сентиментальное волненье
Туманной музыкой одень.

Какой обыкновенный день!

Как невозможно вдохновенье -
В мозгу игла, брожу как тень.

Я бы приветствовал кремень

Точильщика – как избавленье:
Бродяга – я люблю движенье.

16 июня 1912

***

А. Ахматовой

Как черный ангел на снегу
Ты показалась мне сегодня,
И утаить я не могу-
Есть на тебе печать Господня.

Такая странная печать -

Как бы дарованная свыше,-
Что, кажется, в церковной нише
Тебе назначено стоять.

Пускай нездешняя любовь

С любовью здешней будут слиты,
Пускай бушующая кровь
Не перейдет в твои ланиты,

И пышный мрамор оттенит

Всю призрачность твоих лохмотий,
Всю наготу причастных плоти,
Но не краснеющих ланит.

<Начало 1914?>

***

Черты лица искажены
Какой-то старческой улыбкой:
Кто скажет, что гитане гибкой
Все муки ада суждены?

1913

***

От легкой жизни мы сошли с ума:
С утра вино, а вечером похмелье.
Как удержать напрасное веселье,
Румянец твой, о нежная чума?

В пожатьи рук мучительный обряд,

На улицах ночные поцелуи,
Когда речные тяжелеют струи
И фонари, как факелы, горят.

Мы смерти ждем, как сказочного волна,

Но я боюсь, что раньше всех умрет
Тот, у кого тревожно-красный рот
И на глаза спадающая челка.

Ноябрь 1913

Мадригал

Нет, не поднять волшебного фрегата:
Вся комната в табачной синеве,-
И пред людьми русалка виновата -
Зеленоглазая, в морской траве!

Она курить, конечно, не умеет,

Горячим пеплом губы обожгла;
И не заметила, что платье тлеет,-
Зеленый шелк, и на полу зола...

Так моряки в прохладе изумрудной

Ни чубуков, ни трубок не нашли;
Ведь и дышать им научиться трудно
Сухим и горьким воздухом земли!

1913

***