Осип Мандельштам. Сочинения

Polacy! [15]

Поляки! Я не вижу смысла
В безумном подвиге стрелков:
Иль ворон заклюет орлов?
Иль потечет обратно Висла?

Или снега не будут больше

Зимою покрывать ковыль?
Или о Габсбургов костыль
Пристало опираться Польше?

А ты, славянская комета,

В своем блужданьи вековом,
Рассыпалась чужим огнем,
Сообщница чужого света!

<Октябрь> 1914

Реймс и Кельн

...Но в старом Кельне тоже есть собор,
Неконченный и все-таки прекрасный,
И хоть один священник беспристрастный,
И в дивной целости стрельчатый бор.

Он потрясен чудовищным набатом,

И в грозный час, когда густеет мгла,
Немецкие поют колокола:
– Что сотворили вы над реймским братом?

Сентябрь 1914

***

В белом раю лежит богатырь:
Пахарь войны, пожилой мужик.
В серых глазах мировая ширь:
Великорусский державный лик,

Только святые умеют так

В благоуханном гробу лежать:
Выпростав руки, блаженства в знак,
Славу свою и покой вкушать.

Разве Россия не белый рай

И не веселые наши сны?
Радуйся, ратник, не умирай:
Внуки и правнуки спасены!

Декабрь 1914

Аббат

Переменилось все земное,
И лишь не сбросила земля
Сутану римского покроя
И ваше золото, поля.

И, самый скромный современник,

Как жаворонок, Жамм поет,-
Ведь католический священник
Ему советы подает!

Священник слышит пенье птичье

И всякую живую весть.
Питает все его величье
Сияющей тонзуры честь.

Свет дивный от нее исходит,

Когда он вечером идет
Иль по утрам на рынке бродит
И милостыню подает.

Я поклонился, он ответил

Кивком учтивым головы,
И, говоря со мной, заметил:
«Католиком умрете вы!»

А в толщь унынья и безделья

Какой врезается алмаз,
Когда мы вспомним новоселье,
Что в Риме ожидает нас!

Там каноническое счастье,

Как солнце, стало на зенит,
И никакое самовластье
Ему сиять не запретит.

О, жаворонок, гибкий пленник,

Кто лучше песнь твою поймет,
Чем католический священник
В июле, в урожайный год!

1915 (1914?)

***

У моря ропот старческой кифары...
Еще жива несправедливость Рима,
И воют псы, и бедные татары
В глухой деревне каменного Крыма.

О, Цезарь, Цезарь, слышишь ли блеянье

Овечьих стад и смутных волн движенье?
Что понапрасну льешь свое сиянье,
Луна,– без Рима жалкое явленье?

Не та, что ночью смотрит в Капитолий

И озаряет лес столпов холодных,
А деревенская луна, не боле,
Луна,– возлюбленная псов голодных.

Октябрь 1915

***