Осип Мандельштам. Сочинения

Кто знает, может быть, не хватит мне свечи
И среди бела дня останусь я в ночи,
И, зернами дыша рассыпанного мака,
На голову мою надену митру мрака,-

Как поздний патриарх в разрушенной Москве,

Неосвященный мир неся на голове,
Чреватый слепотой и муками раздора,
Как Тихон – ставленник последнего собора!

Ноябрь 1917

***

Все чуждо нам в столице непотребной:
Ее сухая черствая земля,
И буйный торг на Сухаревке хлебной,
И страшный вид разбойного Кремля.

Она, дремучая, всем миром правит.

Мильонами скрипучих арб она
Качнулась в путь – и полвселенной давит
Ее базаров бабья ширина.

Ее церквей благоуханных соты -

Как дикий мед, заброшенный в леса,
И птичьих стай густые перелеты
Угрюмые волнуют небеса.

Она в торговле хитрая лисица,

А перед князем – жалкая раба.
Удельной речки мутная водица
Течет, как встарь, в сухие желоба.

<Май – июнь> 1918

Телефон

На этом диком страшном свете
Ты, друг полночных похорон,
В высоком строгом кабинете
Самоубийцы – телефон!

Асфальта черные озера

Изрыты яростью копыт,
И скоро будет солнце – скоро
Безумный петел прокричит.

А там дубовая Валгалла

И старый пиршественный сон:
Судьба велела, ночь решала,
Когда проснулся телефон.

Весь воздух выпили тяжелые портьеры,

На театральной площади темно.
Звонок – и закружились сферы:
Самоубийство решено.

Куда бежать от жизни гулкой,

От этой каменной уйти?
Молчи, проклятая шкатулка!
На дне морском цветет: прости!

И только голос, голос-птица

Летит на пиршественный сон.
Ты – избавленье и зарница
Самоубийства – телефон!

Июнь 1918

***

Где ночь бросает якоря
В глухих созвездьях Зодиака,
Сухие листья октября,
Глухие вскормленники мрака,

Куда летите вы? Зачем

От древа жизни вы отпали?
Вам чужд и странен Вифлеем,
И яслей вы не увидали.

Для вас потомства нет – увы!

Бесполая владеет вами злоба,
Бездетными сойдете вы
В свои повапленные[16] гробы,

И на пороге тишины,

Среди беспамятства природы,
Не вам, не вам обречены,
А звездам вечные народы.

<Осень 1920 (1917?)>

Актер и рабочий