Оскал Нейлы

Поцелуи быстро переросли в беспорядочные ласки с покусыванием, его руки сжимали ее попу, вгоняя под кожу когти, когда Лия сама не могла удержаться от того, чтобы не цепляться за его плечи и спину, и не выпускать коготки, когда становилось уже мало таких простых движений, мало его самого, его сильных толчков, его дыхания. Вода в ванной уже окрасилась в алый цвет, и почти вся расплескалась по полу. Нос щекотал запах крови, пробуждая все возможные животные инстинкты, и зверь лениво потягивался от удовольствия, предвкушая, когда его выпустят на свободу, одной лапой уже успев туда ступить.

Эрик поймал ртом очередной ее вскрик, поднимаясь вместе с ней, бросая спиной в стену и припечатывая к ней же мощным движением бедер, выбивая из нее воздух и наслаждение. И кажется, после этого Лия забыла, как же нужно сделать новый вдох, потому что Эрик не собирался давать ей для этого время. Его плоть скользила в ней как невыносимое и самое сладкое орудие пыток, губы не прекращали облизывать и целовать доступные участки, и ловить капельки крови, если он где-то слишком сильно надавливал на них зубами. И только она подплыла к самому краю, как он выскользнул из нее, кусая за плечо с тихим стоном.

Вздох возмущения снова наполнил легкие воздухом, но это было все, на что ее хватило. И его тихий ликующий смех коснулся кожи, пробегая по всему телу дразнящими мурашками.

— Мы же не спешим, верно? — прошептал он, елозя по ней твердым членом и задевая чувствительную горошину клитора, снова вдавливая в стену, но совсем не так, как бы она хотела.

Лия застонала уже от досады, не в силах что-либо сделать в таком положении, и когда тело отказывалось слушать какие-нибудь команды. Она открыла рот, чтобы возразить, просить, умолять, но его язык тут же оказался у нее во рту, выписывая такие пируэты, что она забыла, зачем его открывала. Она ловила все, что он сейчас ей давал, как умирающий от жажды будет ловить каждую каплю влаги. Она целовала, обсасывала его, молчаливо просила о большем, а он лишь дразнил, придерживая ее за попу и водя пульсирующей головкой по складочкам, иногда лишь слегка надавливая на нее, и едва сдерживаясь, чтобы не заканчивать эту изощренную пытку, как ее, так и себя самого. Под пальцами, под мокрой кожей, Лия ощущала, как были напряжены все его мышцы, словно и не человек вовсе, а горячая, гибкая статуя. Очень горячая. Его тело почти пылало, так что кожа начала быстро высыхать.

И Лия не придала бы этому такое значение, если бы не почувствовала, как по всем этим мышцам прокатилась волна дрожи, и рычание снова не наполнило его глотку. А из темных глаз на нее уже смотрел хищник. Лия рыкнула, почувствовав, как изменились его пальцы, вминающиеся в ее попу, и как еще сильнее выросли на них когти. Не хватало, чтобы он сейчас на ней перекинулся, а ей потом усмирять его волка.

— Эрик… — предостерегающе выдохнула она.

— Не переживай, дорогая, — прорычал он в ответ. — Может, я не контролируя себя, но мой зверь всегда под контролем.

— Я начинаю уже в этом сомневаться, как и в том, что ты все еще желаешь продолжать.

— О, желаю, детка, — ответил он, врезаясь в нее на всю свою длину, — еще как желаю. И лучше займи свой ротик чем-нибудь полезным, — дал он совет, обхватывая губы в очередном танце.

Но и на этом все не закончилось. Решив поменять позу, Эрик вышел из ванной, посадив ее на раковину. Лия лишь услышала, как за ее спиной что-то летит на пол, когда она облокотилось о зеркало, и он снова выбил из нее воздух одним резким движением, врезаясь снова и снова, резче, быстрее, яростнее, вынуждая ее кричать, пока раковина не начала ходить ходуном, и под ней что-то хрустнуло и накренилось.

Лия засмеялась, когда Эрик подхватил ее, прижимая к себе.

— Черт, — рыкнул он ей в ухо.

На этот раз он просто вышел из ванной комнаты и повалил на кровать, завладевая ее телом и ведущим положением. И его хитрая улыбка лишь доказывала, что он этим неприменно воспользуется. И она не ошиблась. Он доводил ее до предела и снова бросал, начиная отвлекать ласками, рычать, если она желала перехватить инициативу. Его тело давало ей передышку и снова двигалось в ней, властно и требовательно, подбрасывая до невыносимых ощущений. Царапая ее когтями, он зализывал раны, стараясь перед этим залезть в нее языком, приправляя все ощущения болью и делая этим острее другие. Лия уже была готова умолять о разрядке, когда Эрик сплел ее пальцы со своими, придавливая ее руки к мягкой кровати, находя себе опору, чтобы ему удобнее было вбиваться в нее. И без конца шепча ей "Смотри на меня", он подарил ей такой желаемый оргазм, в котором взорвалось ее тело, рассыпаясь на тысячи осколков сплошного удовольствия. Следуя за ней, Эрик сжал ее руки, со стоном изливаясь в нее своим теплым семенем…

***