Оскар Уайльд, или Правда масок

Альфред поступил в Оксфорд; его вполне устраивали студенческие нравы колледжа Св. Магдалины, где главными развлечениями считались спорт и любовные приключения. Он продолжал писать стихи и основал вместе с Лайонелом Джонсоном и Д. А. Саймондсом поэтический журнал «Спирит Лэмп». В один прекрасный июньский день 1891 года Лайонел Джонсон привел его в дом 16 по Тайт-стрит. Оскар Уайльд был в ореоле своего успеха после выхода «Портрета Дориана Грея»; перед взволнованным Дугласом предстал элегантный мужчина крепкого телосложения, который, войдя в свой рабочий кабинет, застал двух молодых людей, с любопытством озирающихся по сторонам и разглядывающих убранство кабинета, в котором Мэтр заканчивал править свой «Гранатовый домик». Бози надолго запомнил эту первую встречу: «Как и многие до него, Бози отметил, что первое впечатление от знакомства с Уайльдом было скорее комичным, но оно рассеялось, едва Оскар начал говорить. Опытному актеру, прекрасно владеющему интонациями своего богатого голоса, не потребовалось много времени, чтобы околдовать студента»[395]. Уайльд улыбался красивому, стройному, необычному молодому человеку, скорее похожему на ребенка с почти идеальными чертами лица. В доме накрывали к чаю, и Дугласа представили Констанс, которая на себе ощутила силу его обаяния и вскоре подружилась с матерью молодого человека.

Несколько дней спустя Оскар Уайльд пригласил его поужинать в клуб «Альбермэйл», где появление юного лорда вызвало неподдельное восхищение. Уайльд постарался быть еще более соблазнительным, блестящим, достойным физической красоты Альфреда Дугласа. Ему показалось, что между ними произошли несколько сцен, которые имели место между лордом Генри и Дорианом Греем, что как нельзя лучше подтверждает, что «природа имитирует искусство в гораздо большей степени, нежели искусство подражает природе». И Уайльд прошептал эти слова на ухо Бози.

Этот первый проведенный вместе вечер, который произвел на обоих такое сильное впечатление, остался без продолжения, поскольку Бози Дуглас вернулся в Оксфорд, а Оскар Уайльд уехал в Париж.

Повторная встреча произошла в день премьеры. Именно тогда между ними зародились эфемерные гомосексуальные отношения; старший безумно влюбился в юного студента, безоглядно устремившись навстречу неистовой страсти и новым для себя опасным экспериментам. Дуглас сочетал в себе культуру и образованность Робби с аристократической изысканностью и красотой молодости. Оскар Уайльд ввел лорда Альфреда Дугласа в новое для него литературное общество: Миллес, Рёскин, Уистлер, Латур, Легро, Мане, Луис. Бози, в свою очередь, распахнул для него двери самых закрытых салонов, ему удалось показать Оскара Уайльда в несколько ином свете: из салонной диковинки Уайльд превратился в почетного гостя на любом приеме. Подобную встречу таланта и красоты нельзя не назвать судьбоносной. Однако создается впечатление, что при этом высокомерие Уайльда еще более возросло, что он стремился зайти все дальше, чтобы вызвать безоговорочное восхищение Бози. Дошло до того, что он начал безо всякого стыда афишировать свой гомосексуализм и посещать самые запретные места, где его с удивлением встретил Фрэнк Харрис: «Я обнаружил Оскара сидящим на возвышении в одном из углов зала в окружении двух подростков, походивших на грумов. Несмотря на вульгарную внешность, один из них был по-детски довольно красив; другой же выглядел прежде всего развратным. К своему большому удивлению, я услышал, что Оскар беседовал с ними как с какой-нибудь избранной аудиторией; он, представьте себе, разглагольствовал об Олимпийских играх!»[396] Со своей стороны, Бози Дуглас, которого Уайльд всегда старался держать в стороне от своих распутных знакомых, прекрасно осознавал, с кем имеет дело. Какое-то время спустя после премьеры «Леди Уиндермир» он писал: «Я отнюдь не претендую на звание театрального критика; я всего лишь поэт и не считаю, что вполне могу оценить достоинства пьесы. Я видел „Веер Леди Уиндермир“ по меньшей мере раз двадцать и каждый раз был в восторге от каждого слова»[397].