Осколки

Каждое слово – часть игры, и Роланд с ужасом понял, что в игры играть он так и не научился. И что ему остается?

Стоять. Смотреть. Отвечать на вежливые, ничего не значащие фразы, сдерживая клокочущий внутри гнев. И страх за Лаверн. Сжимать кулаки, хотя… здесь это могло бы сойти за оскорбление, оттого Роланд приказывает своим пальцам разжаться.

Морелл выглядит беспечным, и беспечность эта злит, но Роланд убеждает себя, что некромант – лучший игрок из тех, кого он мог бы найти для этой миссии. И он постарается вытащить Лаверн, ведь она… нужна. Не так, как ему, Роланду, но нужна.

Источник Кэтленда. Чужая сила. Заемная. И если так, то… что Роланд делает здесь?

Не только источник, напомнил себе огненный лорд. Женщина. Сильная, отважная, яростная. А за щитом из этой ярости – нежность и хрупкость. Верность.

Вежливые слова заканчиваются как-то резко, и Морелл, глядя прямо в глаза верховному, произносит:

– Мы могли бы поговорить наедине?

Взгляд верховного вмиг похолодел, но негласный вызов он принял. Жестом отослал рыцарей, и те безмолвно покинули зал.

– Насколько я понял, у вашего визита, милорды, более серьезная причина, чем желание навестить меня, – сказал он, когда створки массивной двери захлопнулись.

– Мы здесь по поручению его величества Эридора Третьего, – ответил некромант, – который хлопочет о своей подданной, заключенной, как мне известно, в темницах Капитула. – Морелл взглянул на Роланда, побуждая предъявить письмо. Роланд сунул руку в нагрудный карман и вытащил бумагу. Шершавая ее поверхность жгла пальцы, и, желая поскорее от нее избавиться, Роланд протянул ее верховному, который вдруг оказался близко. – У нас есть послание, в котором его величество выражает свои мысли по поводу досадного недоразумения, случившегося с леди Мэлори.

Атмунд бумагу взял. Развернул. Пробежался взглядом по острым и резким фразам – Эридор никогда не стеснялся выразить свое мнения прямо.

– Приказы короля Вайддела здесь не имеют силы, – холодно ответил верховный, возвращая бумагу Роланду, и белые одежды его всколыхнулись. – Мэлори подозревается в магическом преступлении и останется в темнице Капитула до суда.

– И в чем же ее обвиняют, позволь поинтересоваться? – с равнодушным видом осведомился Сверр, разглядывая белоснежные манжеты своего безупречно сидящего дублета. И этот вопрос тоже был частью игры. Морелл был прекрасно осведомлен и об обвинениях, и о степени их серьезности, но Атмунду решил не открывать сей факт. Почему?

– В разжигании войны. У нее была найдена волшебная свирель, с помощью которой погиб принц Петер. Странно, что мне приходится сообщать тебе эту весть. Ведь именно твоя жена посодействовала поимке преступницы.

Если Сверр и испытал при этой новости какие-то эмоции, внешне это никак не проявилось. Лицо его осталось невозмутимым, лишь темная бровь слегка приподнялась, выражая легкую степень изумления. Роланд мысленно позавидовал выдержке некроманта – сам он едва держался, а пальцы, вцепившиеся в письмо короля, слегка подрагивали.

– Сомнительно, – продолжал Морелл бесстрастно, – что Мэлори настолько глупа, чтобы кусать руку, которая ее кормит.

С этим выводом Роланд был полностью согласен. Единственной преградой против происков Капитула для Лаверн всегда был Эридор, прикрывающий чародейку от нападок Атмунда, и разжигание войны Двуречья с Вайдделом явно не входило в интересы Лаверн.

Положим, она могла убить Петера, чтобы королевство вновь стало в ней нуждаться… если бы оно перестало. Но ведь сила Лаверн не только в том, чтобы разить пехоту и конницу смертельными словами. Она умеет питать источники, и эта способность в разы превышает военные заслуги. Пока ее дар способен возрождать кланы, она пригодится короне. К тому же Эридор четко дал понять, что уж в клане Роланда чародейке всегда рады. Если Лаверн выйдет за Роланда и родит ему сына, все нападки на нее прекратятся, и она сможет беспрепятственно искать свой источник, прикрытая защитой дома Огненного змея. Да и не подставилась бы она так, отправляясь на территорию Кэтленда с волшебной свирелью в дорожной сумке. Скорее оставила бы ее за надежными стенами Очага…

Коварная леди Морелл сговорилась с Атмундом в попытках погубить Лаверн, и за это Роланд еще больше ненавидел некроманта.

– Сомнения не идут ни в какое сравнение с фактами, Сверр, – отчеканил Атмунд, и глаза его опасно блеснули.

– Ты считаешь, она виновна.

Сверр не спрашивал – утверждал, и в этих его словах Роланду почудилась насмешка. И впервые по-настоящему понял, что Лаверн не зря опасалась верховных.

– Она виновна, – твердо ответил Атмунд, сверкнув глазами. – Ее казнь – дело времени. Ты прекрасно знаешь, насколько опасна она может быть. Насколько опасны существа вроде нее.

– Вот уж не ожидал, что потомок Руккона Заклинателя боится девчонки, – усмехнулся Сверр, и Роланд отметил, что на этот раз некроманту не удалось сдержать эмоции. Ярость проступила на его лице – лишь на миг, но и того хватило, чтобы Атмунд удивился. Вздернул темную бровь, склонил голову набок.