Осколки

Она укоризненно склонила шею и сделала обвиняющий взгляд. Я пожал плечами - "ну, прости меня, дурака". Покачала головой - "ты никогда не изменишься". Жаль, что телодвижениями нельзя сказать более сложных фраз. Hо, чу, я знаю способ. Способ сказать все, что хочу.

- Знаете, чем я занимался последний месяц?

Галчонок не дала ей шанс: "Чем?".

- Участвовал в спектакле.

- Это тогда, когда про Гамлета? - Я почему-то думал, что она вспомнит про Деда Мороза.

- Hу, не обязательно. Мы ставили спектакль про любовь. И я, между прочим, играл главную роль. Герой...- Я поперхнулся на слове "любовник".- В общем, был главным героем. Хотите прочитаю вам пару монологов?

- Хотим. - Елена опять улыбнулась своей духовышибающей улыбкой.

- Тогда слушайте.

Я перекинул сумку через плечо и забежал на несколько шагов вперед. Потом развернулся к ним лицом и вытянул руки открытыми ладонями вперед, пытаясь остановить их хоть на секунду, секунду которую они еще пробудут со мной. Hо они шли не укорачивая ни шага, ни темпа. И горячий ветер дувший мне в неожиданно озябшую спину, одинаково хлестко играл их распущенными волосами, открывая мне и себе любимые и родные лица. И я отступал.

- Я играю рыцаря, приехавшего после очередной бесконечно долгой войны к своей любимой девушке. Она устала ждать его. Она уже очень давно устала ждать его. И она прячет свою любовь к нему глубоко-глубоко в сердце. Ей больно любить. Она боится этой боли. Она не хочет ее. Hо она все равно любит его. Любит так, как никогда никто и никого не любил в этом мире, это любовь, ради которой Луна прожила всю свою бесконечную жизнь, ради которой она все еще всматривается своими усталыми глазами в наши скучные ночи, это любовь ради которой можно умереть, и, что гораздо важнее, ради которой стоит жить. И рыцарь любит ее не менее сильно, но он, готовый завоевать обе половинки мира ради своей любимой, могущий один выйти против десятка настоящих врагов, и победить, способный шутя расстаться со всем своим богатством и так же легко найти его снова, он не способен изменить лишь одной вещи - своего призвания воевать. Без риска, без каждодневного совершенствования своего характера и тела, он бы скоро погас, увял, и потерял бы способность так четко, ярко и красиво любить. Любить и жить.

- Стал бы пенсионером? - Гала прищурила глаз и крепче сжала руку матери.

- Да, что-то типа того. Рыцарем на пенсии. - Двойное молочное лезвие фар уткнулось в покинутую нами пустоту. Я развернулся и шел, пряча своих девчонок в собственной стремительной тени, до тех пор пока машина не проехала.

- Hу, так вот. Он приехал и пытается теперь объяснится со своей любимой. Он пытается объяснить ей, что любит ее, и что она не должна сопротивляться его любви. Он определенно преследует свои шкурные интересы она самая желанная для него женщина, и он хочет ...ммм.... поцеловать ее. Она же знает, что если он ...хм... поцелует ее, то она уже будет не способна сопротивляться его любви, а значит, когда он в следующий раз отправится на войну, ее опять ждет эта страшная, почти смертельная боль. И эта ее усталость от боли и память о ней, мешают ей решиться и отдаться своей любви и его поцелуям. И вот, он пытается переубедить ее. Весьма неумело, кстати, грамотный мужчина на его месте вел бы себя иначе, но, что поделаешь, такой он герой. - Я оглянулся по сторонам - еще минут десять можно идти до критического участка пути, до места, где уже нужно умирать. Где приходит время расставаться.

Я придвинул руки к груди, имитируя хватание за раненное сердце, а потом протянул их к Еленушке.