ГЕЛЬБУРГ
:ХЬЮМАН
: Раньше — да.ГЕЛЬБУРГ
: Я часто спрашивал себя, может, это от того зависит, что Сильвия — единственная женщина, которая у меня была.ХЬЮМАН
: А почему это должно иметь значение?ГЕЛЬБУРГ
: Не знаю, но мне не давало покоя, что она, возможно, ожидала большего.ХЬЮМАН
: Знаете, так думают многие, и некоторые мужчины спят с большим количеством женщин не потому, что они более уверены в себе, а потому что боятся утратить эту уверенность.ГЕЛЬБУРГ
:ХЬЮМАН
:ГЕЛЬБУРГ
: Ну, хорошо!ХЬЮМАН
: Ну и?ГЕЛЬБУРГ
:ХЬЮМАН
:ГЕЛЬБУРГ
:ХЬЮМАН
: И как она отреагировала?ГЕЛЬБУРГ
: Она…ХЬЮМАН
: Прекрасно. А она двигала ногами?ГЕЛЬБУРГ
:ХЬЮМАН
: Так да или нет?ГЕЛЬБУРГ
: Я был настолько возбужден, что не обращал на это внимания. Но мне все-таки кажется — да.ХЬЮМАН
: Это просто замечательно. Почему же вы тогда столь обескуражены?ГЕЛЬБУРГ
: Дайте мне рассказать до конца. Это еще не все.ХЬЮМАН
: Прошу прощения.ГЕЛЬБУРГ
: Сегодня утром я принес ей завтрак и… в общем… начал немного об этом говорить. Она посмотрела на меня так, словно я не в себе. Она утверждает, что абсолютно ничего не помнит, что вообще ничего не было.Как она может этого не помнить?
ХЬЮМАН
: Вы уверены, что она бодрствовала?ГЕЛЬБУРГ
: Должна была, а как же иначе?ХЬЮМАН
: Она что-нибудь говорила во время всего этого?ГЕЛЬБУРГ
: Нет, но она и раньше не говорила особо много.ХЬЮМАН
: А глаза открывала?ГЕЛЬБУРГ
: Не уверен. Было темно, а глаза у нее и раньше всегда были закрытыХЬЮМАН
: И что вы думаете все это значит?ГЕЛЬБУРГ
: Что подумал бы каждый мужчина: что она хочет меня унизить.ХЬЮМАН
: Минуточку, теперь вы делаете поспешные выводы.ГЕЛЬБУРГ
: Но разве это возможно? Что вы скажете как врач? Может быть, чтобы женщина ничего не помнила?ХЬЮМАН
:ГЕЛЬБУРГ
: Она смотрела на меня так, словно я говорил по-китайски. А потом произнесла нечто ужасное. Я еще до сих пор не могу прийти в себя.ХЬЮМАН
: И что же она сказала?ГЕЛЬБУРГ
: Что я себе это все вообразил.Как вы думаете? Может мужчина себе это вообразить? Возможно ли это?
ХЬЮМАН
:ГЕЛЬБУРГ
:ХЬЮМАН
: Не знаю, что и сказать…