Осколки

— Ага, и маги тоже тут, блин, на каждом шагу встречаются! Знаешь, почему маги не воруют деньги при своих-то возможностях? Просто потому что они им не нужны. Они и сами кого хочешь обдурят на ломаный грош или тупо наколдуют хоть целый мешок золота. Конечно, не настоящего, но все же…

— Выходит, дело в ворах? Решил подловить их в хорошем местечке?

— Вполне возможно. Что, залезла?

— Да!

Выдохнув, я подтянулась и перевалила тело через край люка, погружаясь в полумрак какой-то секретной комнаты, уж точно не являющейся чердаком: мы-то всего на втором этаже из пяти!

— Есть что-нибудь посветить? — крикнула я Йену.

— Да, сейчас сгоняю за свечой!

Я огляделась. От мрачных темных силуэтов, прикрытых серой тканью, замызганной грязью и столетним слоем пыли, по позвоночнику бродили здоровенные ледяные мураши, от которых дрожали руки.

Размером комнатушка была вдвое меньше нашей спальни в таверне, но из-за кучи хлама походила на деревянный нужник, который, обычно, ставят в деревеньках и заботливо вырезают на дверце сердечко или полумесяц. Интересно, для чего? Чтобы свет проникал? Или понаблюдать за природой, пока сидишь за важным делом?..

Я подпрыгнула. Половицы даже не шелохнулись — крепкие.

Пока Йен копался и искал мне свечу, я решила хоть чуть-чуть осмотреться и наощупь доковыляла до ближайшего нагромождения вещей.

Пальцы сомкнулись на влажной ткани. Не особо раздумывая, я дернула ее вниз.

Воздух тут же наполнился древней пылью Она щекотала нос и забивалась в легкие, и я, не сдержавшись, громко чихнула, еще раз создавая перед собой столп этой дряни. И чем-то ужасно смердело!

Смахнув проступившие слезы, я подошла ближе и повела рукой вперед, опасаясь, что меня сейчас схватят. В конце концов, капканы тоже не исключены. Вдруг я, к примеру, лишусь пальцев?

Но ладонь натолкнулась на тонкую железную решетку, в ответ тихо звякнувшую цепями.

— Хм…

Я провела рукой выше, ощупывая железяку. Поняла, что это клетка — в такую сажают голубей и прочих птиц — и перешла к следующему силуэту, но ничего не изменилось — снова клетка. Да их тут штук двадцать! Какого черта понадобилась прятать эту фигню здесь?

Разочарованно тряхнув головой, вернулась к дыре в полу. Холхост, и где же этот Волк?!

— А вот и я! — Йен выскочил из двери и на секунду остановился, поджигая толстую невысокую свечу от лучины. Когда огонь затрепетал на кончике восковой пирамидки, проводник встал на цыпочки и протянул ее мне.

— Не достаю.

Он пожал плечами и подпрыгнул.

— Есть, — победно прошептала я и поднялась на ноги.

Пламя в одну секунду разогнало мрак, и тот вжался в стены, испуганно пятясь.

Впрочем, ничего не изменилось. Тот же хлам, та же ткань, прикрывающая его, эти старые и покрытые паутиной серые стены, пол… Пол! Он был сплошь покрыт какими-то красными знаками, которые писались вовсе не краской или томатным соком!

— Что там?

— Какие-то знаки… — ответила я. — Кровавые. Честно, я вообще не знаю, что это за чертовщина, но тебе лучше глянуть!

— Сейчас залезу. Старайся ничего не трогать, девчонка, потому что оторванная рука или нога отнюдь не украсит твой нищенский образ!

— Пошел ты, — так, мимоходом отозвалась я, продолжая осматривать странные рогатые руны, начертанные, судя по всему, совсем недавно: кровь еще не подсохла. Несмотря на предостережение Йена, я все-таки протянула к одному из них пальцем и, едва касаясь его поверхности, провела по кривому змееобразному силуэту, заканчивающимся размашистым трезубцем.

Часть рун уходила под клетки, так что я стала осторожно сдвигать нижние из них и только сейчас заметила, что внутри, в небольших лужах собственной крови, лежали дохлые птицы. Десятки, чтоб тебя, дохлых воняющих птиц!

Сглотнув, я сдернула ткань со следующей махины и испуганно отступила.

— Твою ж мать! — вырвалось у меня, когда я увидела выпотрошенных кошек. Маленьких пушистых тел было невероятно много. В нескольких больших квадратных клетках умещалось по десять штук, и у каждой из разрезанного брюха свисали внутренние органы, а вместо челюстей зияла красная пустота. Без зубов. Будто их попросту вырвали, один за другим, а потом вскрыли тела острым ножом. Но зачем?

Гадая, что же может быть под следующим куском пыльной ткани, я дрожащими руками сдернула и его. Сердце отбивало просто дьявольский ритм. В горле застрял неприятный ком.

Я облегченно выдохнула.

— Ничего…

Внизу что-то загрохотало.

— Долго же ты. Давай быстрее, тут у нас поработал какой-то зоофоб.

Йен притаранил к центру комнаты старое тяжелое кресло. Потом следующее. Потом еще и еще. Он ставил их одно на другое, сооружая какую-то шатающуюся скрипящую махину, готовую развалиться в любую секунду, но я молчала. А что? Если хочет грохнуться, пусть падает!

Но он залез. Легко, едва касаясь подлокотников, он играючи взобрался на свою пирамиду из стульев и юркнул в люк, вставая рядом со мной. Так как места тут было мало, он вынужденно прижался ко моей спине.

— Да не жмись ты так, — проворчала я.