Осколки

Сюда едва пробивался лунный свет, и мне пришлось разжечь прихваченный с собой маленький факел. Подняв его над головой, я приготовила нож и спустилась на уровень ниже, теперь оказавшись по колено в грязи.

Над землей повисла тишина. А потом она внезапно оборвалась, и десятки злобных громких визгов прорезали холодный ночной воздух.

* * *

Сплюнув, я припустила к старому пожухлому деревцу — единственному островку суши поблизости.

Мой огонь мелко дрожал, не освещая, а наоборот словно притягивая тьму к себе, и от этого на душе становилось только еще гаже.

В грудь ударил порыв спертого воздуха.

Резко выдохнув, я с характерным звуком плюхнулась спиной в жижу и тут же перевернулась на живот, зачерпывая сложенной лодочкой ладонью воду.

Почти в ту же секунду мне отрезал путь к отступлению появившийся из ниоткуда тусклый огонек, у которого из пламени выглядывали четыре тонкие костлявые и когтистые конечности, тянущиеся ко мне.

— Пошел к черту!

Я коротко взмахнула ножом, и после тихого хлопка тот пропал, обратившись в бесполезный сноп искр.

— Фея, твою мать…

Вдруг я почувствовала на своей шее толстые ледяные пальцы.

Успела я только ойкнуть, а разожравшийся на местных огнях болотный бес рывком поднял меня за горло в воздух и отшвырнул, впечатав мою спину в ближайшее толстое дерево.

Со стонами я медленно сползла на землю.

Очнувшись, я схватила выпавший нож, факел и отпрыгнула в сторону. Через мгновение здоровый кулак анцыбала врезался в болотистую почву и проделал в ней огромную такую дыру размером с его же задницу.

— Косой!

Я поднырнула под следующий удар и выбросила вперед руку с клинком.

Анцыбал взревел. Он попытался прихлопнуть меня ладонью, но я уже давно отбежала в сторону и сейчас прицеливалась в его круглую рогатую морду, сплошь покрытую бородавками и старым плющом.

Раздался выстрел.

Один из его горящих зеленым глаз на секунду потух, но особо ничего больше не произошло — свинцовая пуля только раззадорила проклятущую тварину, жрущую всех подряд направо-налево, и сделала ее еще злее.

Рокот беса породил настоящее такое землетрясение, от которого застучали даже зубы во рту. Сильный, чтоб тебя Холхост побрал!

Жаль, они разговаривать не умеют. Так бы попили себе чайку, тихо-мирно решили бы все вопросы, да и делу конец. Вон, как с тем оборотнем из Дэна. А не, стоп, его же все равно пришлось кокнуть… Ну, что поделать, тупой попался, тварюга. От этой вшивой псины до сих пор волосы чешутся, и мне уже начинает казаться, что я по-настоящему слышу писк моих родных блох.

Я вытащила из-за пазухи мешочек с солью. Размахнулась и-и-и!..

Мелкие бело-желтые гранулы мягко приземлились на его приплюснутом носу с одной ноздрей и посыпались в воду. Анцыбал задумчиво чихнул. Фыркнул.

— Вот гад, — прошипела я. — Даже солью не проймешь, что ж ты за человек-то такой?

В ответ на мои возмущения он медленно поднялся, и теперь над водой оказалась не только его верхняя часть туловища, но и нижняя. Сразу скажу: смотреть там особо было не на что. Нет, вы не подумайте, я совсем не про то… Ай!

В следующую секунду мне пришлось уворачиваться от здоровенного кома грязи, летящего прямо в меня.

— Сволочь!

Неудачно приземлившись, я потеряла факел. Я попыталась его догнать, но тот быстро скатился вниз по горочке и плюхнулся в топь, на прощание выбросив в воздух пару красных искр.

Насмехается еще, говнюк.

Наверное, вы сейчас подумали, что я за такой криворукий проводник, да? Но дело в том, что весь этот год я только и делала, что бродила в одиночестве по захолустьям в самой попе человечества и занималась всем, чем только могла, начиная с «изгнания» бесов и обряда экзорцизма (конечно, никакого одержания не существует, но во что только не верят эти тупые олухи) и заканчивая выпалыванием сорняков во дворе у церкви. Нормальная работа попадалась, как ни печально, редко и обычно уходила в руки настоящих проводников, которые как будто жопой чуяли, куда я пойду, и всегда успевали раньше. Короче, практики у меня не было ровным счетом никакой.

И если бы я тогда не поверила Морису и не убила Йена…

Нет! Все, хватит об этом думать. У меня, между прочим, сражение кипит полным ходом, а тут опять на сопли тянет.

Его длинная загребущая рука, сотканная сплошняком из вьющихся растений, вновь проплыла мимо, размахивая кулаком-кувалдой.

Я прыгнула вперед, занося над головой свой нож.

Вонзив клинок в его запястье, я подтянулась и встала ногами на большой палец.

Анцыбал злобно взвыл. Он мотнул свой лапищей, но я держалась крепко и уже медленно стала подбираться к его голове. Тогда он решил сделать лучше. Лучше для меня, разумеется.

Что именно? Этот идиот просто стал поднимать ее вверх.

Вытащив клинок, я решила довериться своему пятидесятикилограммовому весу и как на чертовски придурошных горках покатилась вниз.

В последний миг оттолкнувшись ногами от его предплечья, я резко выдохнула.