Осколки безумия

— Я мог бы послать тебя к такой-то матери, но знаешь, мне жаль твой персидский ковер. Асмодей позвал меня еще несколько недель назад. Я получил первое задание — уничтожить охотников. Следующее — уничтожить Черных Львов.

Влад посмотрел на брата, глаза короля сухо блеснули.

— И ты согласился…вот так все просто, да? Предал нас всех? Или это был шанс вернуть все то, что принадлежало по праву?

Ник одним прыжком преодолел расстояние между ними, его глаза горели дьявольским красным огнем, на лице проступила сетка вен, он оскалился:

— Да, мать твою, я струсил. Испугался. Испугался, что Асмодей убьет мою жену, моих детей. Как это происходит с отказниками. И мне было плевать на других. На чужие жизни, семьи, детей. На все плевать. Надо было бы — я бы оставил за собой еще большую гору трупов. Я начал играть в его игры и по его правилам. Ты хочешь знать, что я должен был сделать? Хочешь знать, на что пошел твой трусливый брат и почему? Я расскажу тебе. Не для того чтобы пожалел, или понял, а для того чтобы сказал мне — ты бы смог? Ты, король чтобы сделал ты?

* * *

Когда Ник закончил говорить, Влад был бледнее смерти, он жадно осушил виски из горлышка бутылки и протянул Нику. Тот молча сделал один глоток и, стиснув челюсти, поставил бутылку на стол.

— У меня не было выбора. А ты должен был следить за своей дочерью и не дать ей пойти в это пекло. Она все испортила, понимаешь? Все должно было закончиться, сегодня утром. Она там и Асмодей получил, то что он хотел. Я пойду к нему. Он победил, сукин сын. Он получил нового Палача.

Влад несколько минут молча смотрел на языки пламени:

— Мы вытащим вас оттуда. Обоих. Тебя и ее. Начнем все сначала, Ник. С чистого листа.

Мокану усмехнулся. Только усмешка получилась вымученной, фальшивой. Как маска. Когда глаза уже давно забыли, что значит улыбаться — в глазах пустота, в них нет надежды.

— С чистого листа? Не выйдет, Влад. Только с грязного, замаранного, гниющего листа, испещрённого трещинами и покрытого пеплом. Ты выполнишь мою просьбу. Сделаешь, так как я сказал и вот тогда у вас будет шанс начать все с чистого листа.

Влад посмотрел на брата стиснул челюсти, отрицательно качая головой.

— Это не правильно.

Ник выдохнул и оперся на стол руками.

— Правильно, Влад. Ты сам принял это решение, и ты знаешь насколько это правильно. Просто пообещай, что сделаешь, так как я прошу. Хоть раз. А теперь зови Габриэля и Изгоя. Я знаю, как вытащить оттуда Марианну, а Изгой прекрасно знаком с местностью. Хватит болтать. Время идет и неизвестно, что эта мразь делает с моей женой.

Влад вдруг положил руку на плечо Ника и посмотрел ему в глаза:

— Ты не должен этого делать. Есть выход, есть возможности. Вернетесь и разберемся. Не дури. К дьяволу все, что я сказал и думал. Я ошибался. Мы — братья. Отец бы тебе не позволил.

Ник долго смотрел брату в глаза, а потом ответил:

— Отца с нами нет, а мы делаем ошибку за ошибкой. Долги нужно возвращать. Формально ты еще не вступил в права короля. Формально все решаю я. Это мое решение. Не мешай мне. Поверь, я знаю что делаю.

— Отрезаешь все пути к отступлению, вот что ты делаешь. Из крайности в крайность.

— Принимаю решение, которое спасет нас всех и не на один год, не на десятилетие, а навсегда. Просто помоги мне, Влад. Даже не раздумывай дважды. Это решение уже принято. Мной и тобой. Ты знаешь насколько я прав.

— Это не решение — это приговор.

— Будем считать, что его приведут в исполнение чуть позже. И не забудь. Потом. В моем сейфе. Отдай.

— Ник, — Влад сильно сжал его плечо, так сильно, что побелели костяшки пальцев, — Ник…

— Ни слова больше. Не сожалей. Я знаю, что ты хочешь сказать. Не говори, ты никогда не умел скрывать свои эмоции, я читаю у тебя по глазам. Забыли. Проехали. Мы квиты. Я ударил, ты ударил. Так бывает между братьями.

Ник снова усмехнулся и накрыл руку Влада своей рукой.

— Обещай сдержать слово.

Несколько секунд они молчали, а потом Влад, срывающимся голосом, глухо ответил.

— Проклятье. Обещаю. Обещаю, мать твою…черт.

Он отвернулся.

В этот момент в кабинет зашла Фэй. Ее веки опухли, глаза покраснели. Она теребила платок в тонких пальцах.

— Изгой и Габриэль приехали. Пора.

— Эй…а где бенгальские огни, Фэй? Похоже, меня все же реабилитировали.

Ник усмехнулся, а ведьма резко обняла его. Спрятала лицо у него на груди и заплакала. Мокану обнял ее крепче и прижал к себе. Дверь открылась, и вошли Изгой с Габриэлем.

Ник посмотрел на Мстислава:

— Похоже, в этот раз мне придется отдуваться самому.

— Похоже на то, — ответил Изгой, но не улыбнулся.

— Значит, расскажешь, как надрать задницу демону без тебя, — Ник продолжал улыбаться. Изгой лишь сильно сжал его плечо, а потом прошел в кабинет и разложил на столе лист бумаги.