Читаем Осколки Бога полностью

— Ты можешь изменить магнитное поле путем добавления другого магнитного материала, но не существует немагнитного материала, который мог бы запретить магнитам взаимодействовать, если его поставить между ними. Это твое «поле» — очень странная штука. Мы можем видеть его влияние, мы можем придумать для него название, но оно не существует в физической форме. Как может что-то нереальное влиять на реальные вещи?

— Может быть, у поля есть физическая основа, но она настолько мала, что мы не можем ее видеть. Такое вполне может быть. Возможно, существуют какие-нибудь магнионы, — сказал я, выдумывая на ходу новое слово.

— Возьмем гравитацию, — продолжал старик, не обращая на мое замечание никакого внимания. — Гравитацию также ничем невозможно заэкранировать. Ее действие простирается на всю Вселенную, и она влияет на все объекты. И в то же время не имеет никакой физической формы.

— Насколько я помню, Эйнштейн сказал, что гравитация — это искривление пространства-времени массивными объектами, — вставил я, пытаясь вспомнить детали той статьи в журнале, которую я читал несколько лет назад.

— Все верно, Эйнштейн так и сказал. И что это значит?

— Это значит, что пространство изогнуто, поэтому, когда нам кажется, что объекты притягиваются, на самом деле они просто движутся по кратчайшему пути через изогнутое пространство.

— Ты можешь себе представить изогнутое пространство?

— Не могу, но это еще не значит, что оно действительно не изогнуто! Не будете же вы спорить с Эйнштейном.

Он отвернулся в сторону. Я подумал, что он либо недоволен моим ответом, либо просто отдыхает. Оказалось, что он собирался с силами для нового наступления. Он набрал в легкие воздуха и начал:

— Ученые постоянно выдумывают слова, чтобы заткнуть дыры в своем понимании. Эти слова предназначены для удобства, временно, до тех пор, пока ученые не поймут, как все работает на самом деле. Иногда понимание приходит, и временные слова заменяются другими, имеющими больше смысла. Но чаще всего, эти слова приживаются, и никто уже не вспоминает, что изначально они были выдуманы только для удобства. Например, некоторые физики описывают гравитацию в терминах искривленного пространства десяти измерений. Но эти десять измерений — просто слова для временного употребления, как замена частям абстрактных математических формул. Даже если эти формулы окажутся полезными, это вовсе не будет означать, что все десять измерений действительно существуют. Такие слова, как измерение, поле, бесконечность есть не что иное, как удобные термины для математиков и физиков. Они не описывают реальность, однако мы все принимаем на веру, что эти вещи существуют, надеясь, что кто-то все-таки понимает, что они значат.

Я слушал, раскачиваясь в кресле, несколько озадаченный.

— Ты слышал о теории струн? — спросил он.

— Кое-что.

— Теория струн утверждает, что всю нашу реальность — гравитацию, магнетизм, свет — можно объяснить в рамках одной общей теории, которая оперирует крошечными, похожими на струны, вибрирующими объектами. Теория струн пока не дала никаких практических результатов. Ее еще никто не доказал экспериментально, тем не менее тысячи физиков посвящают ей свои карьеры, на том основании, что она правдоподобно выглядит.

— Может быть, она на самом деле верна, — настала моя очередь что-то сказать.

— Каждое поколение людей верило в то, что у него есть все необходимые ему ответы, за исключением нескольких мелочей, которые вот-вот должны разрешиться. И все они верили, что их предшественники были толпой заблуждающихся простаков. Каковы шансы, что мы и есть то самое поколение, которое наконец-то целиком постигнет реальность?

— Мне кажется шансы не такие уж и плохие. Всё когда-нибудь случается в первый раз. На вашем веку изобрели компьютер и отправили человека на Луну. Возможно, что мы будем первыми свидетелями подтверждения теории струн!

— Компьютеры и космические корабли — это примеры изобретений, а не понимания, — ответил он. — Все, что нужно для того, чтобы строить машины, это знание, что когда происходит одно событие, следом за ним происходит другое. Это всего лишь набор подмеченных закономерностей, умение распознавать паттерны. Даже собака умеет подмечать закономерности — если звенит звонок, значит, сейчас дадут есть. В приведенных тобой примерах нет «почему?». Мы не понимаем, почему движется электричество. Мы не понимаем, почему свет может бесконечно двигаться с постоянной скоростью. Все, что мы можем — это наблюдать и подмечать закономерности.

Где находится свободная воля?

— Где находится твоя свободная воля? — спросил старик. — Это часть твоего мозга или она проникает в тебя откуда-то снаружи и влияет на твои поступки?

— Несколько минут назад я бы сказал, что знаю ответ на этот вопрос. Но вы заставляете меня сомневаться даже в очевидных, казалось бы, вещах.

— Сомнения — это хорошо, — сказал он. — Но, все-таки, откуда исходит твоя свободная воля?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Критика чистого разума
Критика чистого разума

Есть мыслители, влияние которых не ограничивается их эпохой, а простирается на всю историю человечества, поскольку в своих построениях они выразили некоторые базовые принципы человеческого существования, раскрыли основополагающие формы отношения человека к окружающему миру. Можно долго спорить о том, кого следует включить в список самых значимых философов, но по поводу двух имен такой спор невозможен: два первых места в этом ряду, безусловно, должны быть отданы Платону – и Иммануилу Канту.В развитой с 1770 «критической философии» («Критика чистого разума», 1781; «Критика практического разума», 1788; «Критика способности суждения», 1790) Иммануил Кант выступил против догматизма умозрительной метафизики и скептицизма с дуалистическим учением о непознаваемых «вещах в себе» (объективном источнике ощущений) и познаваемых явлениях, образующих сферу бесконечного возможного опыта. Условие познания – общезначимые априорные формы, упорядочивающие хаос ощущений. Идеи Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, являются, однако, постулатами «практического разума», необходимой предпосылкой нравственности.

Иммануил Кант

Философия
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука