Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить

– Я посмотрела фильм под названием Dharma Brothers, о том, как медитация випассана, медитация прозрения, помогала людям в тюрьме штата Алабама простить самих себя. Заключенные говорили, что медитация была для них не только полезной и целительной – она дала им надежду. Они осознали, что их жизнь не просто сумма событий – они способны управлять ею. И я подумала, уж если им, творившим жестокость и наверняка на собственной шкуре испытавшим, что это такое, медитация помогла обрести мир, может быть, мне тоже поможет.

Читая книги об эмоциональном исцелении с помощью медитации осознанности, Кэт поняла, что страдает не одна она, у каждого своя печаль и своя чаша. Другие люди, как и она, ощущали ненависть к самим себе, переживали утраты и стыд.

– Возможно, у них не было такого опыта, как у меня, но страдали они не меньше, – говорит она.

У Кэт появилась уверенность, что, вероятно, она сможет прийти к исцелению.

– Выход из моих бесконечных страданий лежал через внутреннее самопознание. Как только я повернулась лицом к себе, а через себя – к миру, я все больше стала испытывать желание жить. Как бы объяснить?.. – Она на минуту задумалась, а потом продолжила: – Я никогда не находила времени на то, чтобы понять, насколько тесно срослась с состоянием жертвы. Я не пыталась выйти из этого состояния: «Я жертва», и всё тут. Детский опыт убеждал, что жизнь поступила со мной нечестно, и я укрепилась в мысли, что со мной всегда будут случаться плохие вещи, всегда. Видимо, поэтому я парковала машины и работала в баре, хотя у меня была степень бакалавра. Я напридумывала себе, что у таких людей, как я, жизнь имеет ограничитель, но медитация все изменила и я постепенно стала смотреть на мир и свое место в нем по-другому.

Кэт купила диск и начала по пять минут три раза в день слушать запись медитации. Затем она стала уделять медитации по двадцать минут дважды в день.

Однажды, фокусируясь на дыхании и расслабляясь все больше и больше, Кэт пережила необычные ощущения.

– Я сидела на кровати, положив руки на колени. Была сильная гроза. Когда я успокоила свое сознание, раскат грома и стук капель по стеклу вернул мне забытые воспоминания детства о том, как мы с мамой ездили в лагерь на реке Делавэр, когда я была совсем маленькой. Я начала качаться вперед-назад…

Кэт не могла понять, почему она раскачивается, и тут к ней пришел ответ:

– У меня было полное ощущение, что мама рядом. Будто я сижу у нее на коленях и она баюкает меня. Я чувствовала ее. И меня переполнила благодарность к ней. Даже несмотря на то что ее не было в моей жизни с пяти лет, я была благодарна ей за то, что она моя мама, за ее любовь ко мне. Затем я ощутила присутствие бабушки, и меня переполнила благодарность к ней за то, что она как могла защищала меня в те годы, когда мы были вместе. Я ощутила теплый свет, проникающий в меня сквозь кожу, я ощутила чувство защищенности, которого, по крайней мере в сознательном возрасте, у меня никогда не было. Меня любили, любили по-настоящему. Это чувство в самом широком смысле открыло мне мою причастность к чему-то большему, чем любовь самых близких мне людей. Я почувствовала свою причастность к жизни, где много любви. И внезапно бессмысленное чувство, преследующее меня всю жизнь, – что я жертва, что я всеми покинута и бесконечно одинока, – просто испарилось. Я отпустила свою личную историю, а отпустив, сбросила с себя огромный груз.

В какой-то момент Кэт отправилась на десятидневный практический семинар по медитации осознанности в Вирджинии.

– На пятый день мы изучали тело, перенося свое сознание на его разные участки. Я сидела так долго, что у меня все тело затекло, ощущения были не очень приятные. Нас попросили сосредоточиться на правом глазе, и из него побежали слезы – только из правого. А затем мы перешли к шее…

Кэт не хотелось концентрироваться на шее.

– Было кое-что, связанное с шеей, – объясняет она. – Мой отец задушил мать, и эта боль у меня на уровне соматики. Меня всегда раздражало то, что плотно охватывает шею: тугие свитера, украшения… Но я, как и все, сосредоточилась на шее, продолжая глубоко дышать. И вдруг я почувствовала, как все мое тело закипает. Боль нарастала, казалось, вся негативная энергия, хранившаяся в клетках моего тела, нашла наконец выход. Концентрация внимания на шее спровоцировала даже не физическую – душевную боль, которую я так долго прятала.

После сеанса медитации Кэт начала безудержно рыдать.

– Я не могла остановить поток обнаженных эмоций. Это было мучительно и одновременно приятно. Я словно очищалась.

Она едва смогла подняться с циновки, на которой сидела.

– Меня в буквальном смысле ноги не держали. Я продолжала рыдать по дороге из зала медитаций. А когда я на ватных ногах вышла на улицу, я увидела дерево. Подумаешь, скажете вы, но я восприняла его так, будто раньше не видела деревьев. Для меня все было новым.

Кэт осознала, что она отпустила свою боль, гнетущее ощущение утраты, стыда и вины после случившегося.