Осколки души ангела (СИ)

Да, он был садистом и ничего не мог с этим поделать. Обычно всё начиналось, как игра в господина и раба — на такое соглашались многие. Своим обаянием Фредо легко знакомился с каким-нибудь мальчиком в гей-клубе и затаскивал его в постель. Однако одними играми это не заканчивалось. Фредо было мало обычного доминирования, он не чувствовал себя удовлетворённым. Игры постепенно перерастали в нечто большее — он мог всерьёз начать душить, резать или избивать какого-нибудь парня. В итоге все сбегали от него, называя больным или монстром. Слухи быстро распространялись, он не мог ходить в прежние места. Парни всё меньше соглашались на его предложения «развлечься». Последнего он затащил к себе почти силой, потому что не мог сдержать себя — юноша был очень красивым и гордым, к тому же — невинным. Он долго не соглашался на секс, но в итоге всё же пошёл вместе с Фредо. Однако, когда тот привязал его к кровати и затянул на шее ремень, парень начал сопротивляться, а это заводило Фредо ещё сильнее. Он не смог себя контролировать, и… всё закончилось тем, что сердце юноши не выдержало. Он умер под ним прямо во время секса.

На Фредо это произвело сильное впечатление. Он даже не сопротивлялся, когда его схватила полиция, не отрицал своей вины, пребывая в лёгком оцепенении. Его брат лично проводил допрос, возможно, это тоже сыграло какую-то роль. Тот парень… был особенным для Фредо. Не потому, что он убил его. Этот парень впервые заинтересовал его настолько, что Фредо хотел бы встретиться с ним вновь. Обычно все его партнёры были лишь на одну ночь (даже на полночи). Ни он, ни они не хотели больше встречаться. А этот… стал особенным для Фредо. Но умер, из-за того, что желание к нему было слишком сильным.

Сидя в тюрьме, Фредо решил, что больше не станет идти на поводу у своей страсти. Его брат прав — пора с этим заканчивать. Потакая своим желаниям, он перешёл черту. Убийство — это уже не просто игрушки, не просто развлечения. В глубине души он чувствовал, что если продолжит, то может перейти ещё одну грань и в итоге пристраститься не только к садизму, но и к убийствам.

***

На следующий день, как и обещал, Лаэрт пришёл в мастерскую скульптора вечером, после шести. Ему показалось, что мастер вчера даже не выходил из этого помещения: он был в той же одежде, с уставшими, но горящими глазами. Лаэрт заметил несколько новых эскизов, где был изображён он сам в разнообразных позах. Так же несколько глиняных незавершенных макетов стояли подле скульптора. Пройдя в мастерскую, парень сложил свои вещи на вчерашний стул и принялся раздеваться.

— Ты что, не спал? — отмечая мрачноватый вид ваятеля, спросил он.

— Да… — рассеянно ответил тот, замешивая новую глину. — Всю ночь пытался осуществить задуманное. Со мной такое часто происходит — я не могу уснуть, пока не добьюсь желаемого.

— Дело твоё, — пожал плечами Лаэрт, обнажившись. — Как мне сегодня лечь?

— Сегодня стоя, — покачал головой мастер и указал рукой на помост. Лаэрт кивнул и встал в ту позу, в которой видел его скульптор. Этот день прошёл так же, как вчерашний: Оуин работал, не покладая рук, а Лаэрт неподвижно стоял, позируя ему. Мастерскую наполняло молчание и звуки скользящих пальцев по глине. Оуин смотрел на Лаэрта исключительно как на модель для своих скульптур, как настоящий специалист. Казалось, ему были чужды красота и доступность парня, однако Лаэрт порой замечал в его взгляде не только профессиональный расчёт.

«Что за странный парень?» — пересчитывая деньги, подумал он, выходя из мастерской затемно. Скульптор продержал его до самой ночи, поэтому парню пришлось постараться, чтобы попасть домой.

«Придётся вызывать такси… и снова тратиться», — вновь достав несколько купюр из кармана, разочарованно отметил он. Потом всё же взял телефон, набрал номер и сказал диспетчеру о местоположении.

Такси прибыло буквально через пару минут. Лаэрт, не медля (на улице похолодало), тут же забрался в машину и назвал свой адрес.

— Значит, улица Вердана, — произнёс таксист, смотря на пассажира через зеркало. Лаэрт поднял свои тёмные бездонные глаза, и их взгляды пересеклись. Пассажир даже через зеркало видел, как расширились зрачки таксиста, несмотря на то, что его радужка тоже была тёмной.

— Всё верно, нам туда, — кивнул головой Лаэрт и опустил глаза. Таксист оказался парнем, старше двадцати пяти, с тёмными гладкими волосами и длинной чёлкой, покрывавшими его голову, словно шапка. Его взгляд слегка напугал Лаэрта — тот почувствовал, что этот человек опасен. Он смотрел исподлобья и очень долго, до тех пор, пока не завёл машину и не тронулся с места. Пассажир всю дорогу ощущал, что водитель то и дело смотрит через зеркало на заднее сиденье. Его взгляд будто исследовал его, пытаясь забраться в разум. Он вёл ровно, но почему-то медленно, будто растягивая дорогу.

— И… что же ты делал так поздно ночью в противоположной части города? — внезапно спросил таксист. Лаэрт поднял глаза и тут же наткнулся на пристальный взгляд в зеркале.