Осколки эпохи Путина. Бюрократия против нации

Вообще, что такое фракция в Думе? По законодательству подобного института не существует. Но в Думе принят Регламент, который вводит этот институт и превращает его в главный инструмент парламентской работы. Это убивает основополагающий принцип — равенство депутатов парламента. Выступления и вопросы «от фракции» — это противозаконный внутренний произвол. Конечно, выступление, отражающее мнение группы депутатов — фракции, комитета, какой-либо иной группы — выслушивать следует и даже в первоочередном порядке. Но депутаты по своему статусу равны, и отсекать депутата от предоставленных ему законом полномочий на основании Регламента никто не вправе. Но в Госдуме под контролем Кремля и при подавляющем численном перевесе марионеток из «Единой России» по закону жить не привыкли. Произвол спекшегося в «партию власти» большинства сводил возможности депутата до минимума. Ни о каком равенстве депутатов речи вести просто невозможно.

Выслушав доклад инициатора законопроекта, мнение профильного комитета по этому поводу, доклад представителя правительства на «правительственном часе», депутат может задать вопрос. Если ему повезет. Потому что желающих задавать вопросы может быть, по мнению руководства Думы, слишком много. Даже если право на вопрос не передается фракции, всегда время на вопросы ограничивается, а все, кто вопросы задать не успел, пенять могут только на своих словоохотливых коллег. Если же вопрос задан, то это вовсе не значит, что на него будет дан ответ. Стоящий на трибуне вообще может отказаться отвечать на вопрос или же сделать вид, что вопрос совсем о другом. Никаких возможностей переспросить или уточнить что-то не предусмотрено. Поэтому вопросы и ответы — это не форма достижения понимания, а глупая игра в парламентскую демократию.

Депутат может выступать. Гарантированно он может выступить в начале заседания при обсуждении повестки дня. Дается одна минута, в течение которой депутат может выпалить все, что душе угодно. Обычно эти высказывания остаются без последствий. Даже если предлагается принять от Думы протокольное поручение и в дальнейшем оно будет принято (практически всегда это запрос какой-то информации, а обычно — повод, чтобы хоть что-то сказать по поводу текущих событий или какой-то острой ситуации), его результаты не будут известны никому. Чаще всего и самому депутату, автору инициативы. Информацию профильный комитет может довести до депутата, а может и позабыть. Поэтому утренняя «разминка» — своего рода стравливание пара. Брякнул что-нибудь — и с чувством выполненного долга можешь быть весь день свободен.

Еще одна возможность беспрепятственно выступить возникает у депутата вечером в пятницу, когда в пустом зале в течение пяти минут он может сделать свое заявление. К этому времени в Думе уже почти никого нет. Нет журналистов, которые могли бы услышать депутата, нет его коллег, которые в большинстве своем поторопились по другим делам, нет гостей в гостевой ложе, нет представителей правительства и президента в их ложах. Это глас вопиющего в пустыне. Каждый, таким образом, имеет право поговорить сам с собой и удовлетвориться тем, что его речь отложилась в стенограмме, которую никто никогда не прочтет. Я этим бессмысленным правом никогда не пользовался.

При определенном уровне активности депутат может выступить по интересующему его вопросу повестки дня от имени фракции. Когда на фракции обсуждается данный вопрос, надо добиться этого права, а потом высиживать на заседании, бдительно ожидая, когда дело дойдет до отмеченного пункта. При этом время выступления жестко ограничено. По регламенту — 5 минут, но по убеждению руководства Думы, палата может принять любое решение. В том числе: а) не проводить прений вообще, б) сократить время выступления до 3 минут. То есть, гарантированное законом участие депутата в рассмотрении вопросов, которые его волнуют, попиралось и попирается думским большинством.

Если вопрос совсем уж завалящий, и никто не претендует, чтобы высказывать по нему свое мнение, тогда можно выступить не от фракции, а от самого себя. Или представиться от фракции, даже если фракция не делала никаких поручений. Подобные возможности возникают при низкой явке на заседание. В полупустом зале председательствующий предлагает выступить от фракций, а от фракции остались в зале всего несколько человек, которые не очень рвутся выступать, потому что не готовили аргументов. Вот тогда, если есть что сказать, на три минуты микрофон в распоряжении депутата. Сказал — облегчил душу, и никаких последствий.