Осколки эпохи Путина. Бюрократия против нации

В начале 2006 года в редакции газеты «Комсомольская правда» попытались провести дискуссию между представителями русского патриотического движения и представителями еврейских организаций. Это была уникальная ситуация: одна из ведущих газет предоставила возможность очного предъявления взаимных претензий. Увы, из этого ничего не получилось. Еврейские активисты сразу перешли на личности, а отвечать на содержательные предложения и сложные вопросы просто не стали. Вероятно, в еврейской среде еще не образовалось способных к диалогу лидеров. А тем, кто привык расправляться с другими народами, опираясь на еврозависимость бюрократии, дискуссии и вовсе были не нужны.

Как-то так вышло, что помещение, где мы дискутировали, через несколько дней сгорело. А газетный материал толком не отразил состоявшегося обмена мнениями. Она подтвердила, что прочие встречи, скорее всего, будут бесполезными. На одну такую встречу я приходить отказался, а ее инициаторы за это очень сильно обиделись на меня. Особенно потому, что я отказался встречаться на территории синагоги, сказав, что для православного человека это невозможно.

Еще один результат контактов с евроактивистами — сложившееся представление о том, на каких позициях в принципе можно вести переговоры с еврейством. Или даже не так. При каких позициях еврейство может рассчитывать, что его мнение будет услышано патриотами России. Непременным условием я предлагаю считать следующее: проблема отношений между русскими и евреями есть, а раз так, то придется признать и наличие субъектов — существование русских и евреев. Вне зависимости, может ли кто-то отделять тех от других, имеются ли научные или общепринятые определения нации, национальности, этноса или нет. Самосознание людей говорит: русские и евреи существуют, они существенно различаются, между ними есть глубокие противоречия. Поэтому всякие разговоры на тему «кто такие русские» надо отбросить. Особенно в ситуации, когда вопрос «кто такие евреи» поднимать считают невозможным. Это рекомендация не для русских. Русские и без евреев знают, что они существуют. Но вот чтобы русские хоть в грош оценили стремление к диалогу со стороны евроактивистов, придется этим активистам недвусмысленно заявить, что русский народ для них есть нечто реальное.

Я вижу несколько очевидных моментов, которые нас отличают от евреев (в данном случае за скобки выносится догматическая несовместимость христианства и иудаизма, и мы говорим только об общественном лице еврейства, а не об иудаизме):

1. Евреи постоянно говорят о себе о себе, о себе и о себе. Не о стране, не о народе России, не о народах мира, а исключительно о себе. При этом все, что происходит с евреями, еврейские активисты тут же определяют как мировую или общероссийскую проблему. Русские ничего подобного не делают. Русских интересует весь мир, все народы, живущие по соседству. Но свои проблемы русские хотят решать сами, не оглашая весь мир воплями о своем униженном положении. Нам лишь надо, чтобы нас оставили в покое.

2. Налицо асимметрия в оценках. Одно и тоже явление, одна и та же проблема в отношении еврейского населения и любого другого воспринимается среди евреев принципиально по-разному. Понятно, что есть этническая солидарность, национальная солидарность, которая определенную асимметрию создаёт в любом случае. Но евреи признают асимметрию своего самосознания как нечто объективное и не желают учитывать, что другие народы имеют не меньше причин для этнической солидарности и национальной гордости. Русские, напротив, часто унижают свое достоинство, вознося достоинство других народов. Но и признавая свои преимущества, русские не навязывают русский взгляд тем же евреям.

3. Русские и евреи в подавляющем своём большинстве живут, даже не спрашивая, русский живёт рядом или еврей. Подавляющее число русских и подавляющее число евреев не интересуются национальностью своего соседа. И только гиперактивное меньшинство превращает отсутствующую проблему в реальную — фактически навязывает нам (русским, прежде всего) «еврейский вопрос», которого изначально мы сами себе не задавали, не видели в этом никакого смысла. Проблемы между русскими и евреями возникают именно из-за гиперактивного меньшинства, в котором есть и русские и евреи. Но здесь русских принципиально немного, их статус в обществе — маргиналы. А евреев не просто много. Еврейский общественный актив видит в «еврейском вопросе» главный вопрос России, раздувая его до вселенских масштабов. Как будто, евреем уже и быть нельзя, не кликушествуя об «антисемитизме». И к этому добавляется страстное желание облепить власть со всех сторон и направить ее против русских, которые в глазах евроактивистов чуть ли не все — антисемиты, если не оценивают «еврейский вопрос» по еврейским канонам. Таким образом, еврозависимость власти подстрекает и раздувает конфликт между русскими и евреями, который порожден не реальностью, а горячечной активностью еврофилов.