Осколки эпохи Путина. Досье на режим

«По известным причинам не всегда предаем широкой известности факты наших демаршей». То есть, лгать депутату — это в порядке вещей. В порядке защиты служебной тайны и «известных причин»! «Вынуждены заметить, что у многих наших зарубежных партнеров также могут иметься основания предъявлять претензии и к России с учетом того, что наши соотечественники, фигурирующие в глазах иностранцев под вывеской «чеченские боевики», систематически появляются в различных «горячих точках» мира». Вот это признание дорогого стоит. Получалось, что «международный терроризм» — дело вовсе не зарубежное. Оказывается, с российской территории тоже исходит террористическая угроза, и власти с этим ничего не могут поделать. А раз так, то нет возможности предъявить претензии, скажем Ливану, Саудовской Аравии, Марокко, Йемену, Пакистану! Они ведь могут нас обвинить в том, что от нас к ним тоже едут террористы и убивают, взрывают, грабят!

Такое впечатление, что МИД в этом вопросе был совершенно не в курсе дела и подписавший письмо Специальный представитель Президента РФ по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и транснациональной организованной преступностью А.Сафонов просто лжец. Это был тот же самый чиновник, который подписал первый ответ, где значилось: «МИД России не располагает материалами расследования террористических актов». Теперь он же: «МИД России самым тщательным и серьезным образом обрабатывает поступающие от Генпрокуратуры России и компетентных российских ведомств данные по каждому из «заявленных» иностранных граждан. Такая работа ведется постоянно».

Я бы такого сотрудника уволил бы сразу. Но в путинской России такие, напротив, поднимались по ступеням государственной службы все выше и выше. Правда, лично Анатолий Сафронов высоко не взлетел. Его имитаторские таланты были задействованы на посту заместителя директора Департамента по работе с соотечественниками за рубежом МИД РФ (2009), где он только и мог заявлять, что «поддержка соотечественников относится к одному из приоритетов российской внешней политики». Это тоже ложь. Но по другому поводу, о котором мы поговорим в других разделах.

Неотомщенные жертвы мятежа

В 1999 году против бандитского режима, окопавшегося в Чечне, Путин начал войну, которая обеспечила ему победу на президентских выборах, а незадолго до того — подавляющее большинство наскоро собранной парии «Единство» в Госдуме. Но мятеж не был подавлен, с мятежниками предпочли «договариваться» и уже с 2001 года Чечня вновь снова стала фактически независимой республикой и управлялась не по российским законом. Свидетельство тому — попытки расследования преступлений бандитов и мятежников, которые натыкались на полное отсутствие интереса органов прокуратуры к такого рода занятиям. Мне пришлось не раз сталкиваться со стремлением бюрократии перевернуть эту страницу современной истории и забыть о ней.

Поводом для выяснения давних уже обстоятельств убийства православных священников в Чечне стало обращение Русской общины, которая вместе со всеми русскими была изгнана из Чечни, а от российских властей не получила никакой помощи. Не встретили понимания у чиновников и попытки общины расследовать многие преступления. В том числе и это — особенно циничное.

В октябре 2004 года ко мне обратился наш старый соратник по Конгрессу русских общин Олег Маковеев, добивавшийся законных действий по расследованию ряда преступлений. Он просил поднять перед правоохранительными органами вопрос в связи с розыском похищенных в ЧР православных священников, бывших в 1996–1999 годах настоятелями грозненского храма Архангела Михаила — иерея Анатолия Чистоусова и иеромонаха Захарии Ямпольского. Отец Анатолий был похищен в ЧР в январе 1996 года вместе с прибывшим тогда из Москвы представителем Московской патриархии о. Сергия Жигулина. Позднее отец Сергий был освобожден и возвратился в Москву, а отец Анатолий оставался в плену. Только в 2000 году, после ввода в Чечню российских войск появились некоторые отрывочные сведения о его гибели, но место его захоронения не было найдено. Иеромонах Захария был похищен в июле 1999 года прямо из церкви. Вместе с ним был похищен и увезен в неизвестном направлении староста церковного прихода Яков Рящин. Об их судьбе не было никаких сведений. Расследовались ли эти дела, также никто не знал. Розыском похищенных никто не занимался.

Используя свой депутатский статус, я написал запрос Генеральному прокурору В.В. Устинову, в котором поставил вопросы, связанные с фактами похищений и порядком их расследования. Но вместо ответа мне пришло уведомление от заместителя Генпрокурора Н.И.Шепеля, который сообщил, что мой запрос переправлен и.о. прокурора ЧР. Ни фамилии чеченского прокурора, ни причин, по которым Генпрокуратура оказалась не готовой отвечать на мои вопросы, не указывалось.