Читаем Осколки грёз полностью

Я снова начал принимать препараты. Мучительно, болезненно стал пытаться смотреть своему страху в глаза. Первые дни не мог прожить без срывов. Крики и недопонимания с близкими снова стали моей рутиной. Боль не глушила, а только засоряла голову старыми, уже изжитыми проблемами, всплывающими на поверхность, словно подводные камни. Со стороны я мог показаться жалкой пародией на себя, изнеможенным сгустком человеческой оболочки. Я боролся. Боролся ради Эмили, ради нас. В тот вечер пришлось пожертвовать самым дорогим – живописью. Нет, время от времени меня посещало вдохновение, но тут же мгновенно ускользало, подобно птице. В углу комнаты сплошняком хранились сломанные на части кисти, обломки старых деревянных палитр и разорванные на части иллюстрации. Тяга к искусству терпела крушение во время моего эмоционального шторма. В такие моменты одиночество ощущалось куда сильнее. Пробирало на дрожь от всего, что меня окружало. Пару раз я пытался слезть с антидепрессантов, но все время останавливался. Я не оглядывался назад. Это был большой шаг на пути к моему исправлению, возвращению к нормальной жизни.

Забитый график не спеша освобождал некоторые часы. Постепенно я стал чувствовать, что сгораю от скуки между разговорами с самим собой. Раньше у меня попросту не было и свободной минуты, чтобы размышлять о своей никчемности. Сейчас же острота этого ощущения только усугубляла мое положение. В голове мелькала мысль о работе, которая могла принести хотя бы небольшой доход на первое время после окончания школы. Райан помог мне устроиться в одну из мастерских, где я мог подрабатывать по вечерам помощником старого местного художника. Зарплата была небольшой, но день за днем я понимал, что такая отдушина усмиряла мой пыл.

Несмотря на такой исход событий, мое будущее все еще оставалось под вопросом. Однако я точно решил, что уеду в Калифорнию, чего бы мне это ни стоило. Много раз мы с Эмили обсуждали предстоящую разлуку и всегда сходились на том, что я вернусь за ней через год, на ее выпускной. Страх завтрашнего дня овладевал каждым из нас. Наши отношения тоже претерпели своего рода перемены. Непростая дилемма прямоты вызывала смятение. Выбор в пользу «меньшего зла» сказался и на моей Лилу. Порой я мог позволить себе ужасные вещи. Моя искренность переходила все возможные границы дозволенного.

Пока мысли в голове продолжали затмевать разум, с треском на пол полетел очередной осколок от стеклянной полки в гостиной. Новая вспышка гнева возникла внезапно, затуманивая весь разум. Это был не я, а частица моего порождения зла. Муштабель[37] отлетел в сторону с раскатистым грохотом.

«Одно попадание из трех», – радостно гудело в моем сознании.

Воспоминания сменялись картинками, вызывали отвратительную рябь в глазах. Все дерьмо возвращалось на круги своя. Истерический смех отражался эхом от всех стен. Затягивающаяся паранойя маскировала окружающих своей пеленой забвения.

– Стэнли! Посмотри на меня! – долетал до меня чей-то отчаянный крик.

Мое тело сопротивлялось. Пробуждение ото сна стояло за множествами замков. Безжизненный взгляд был направлен сквозь силуэт Эмили, мелькающий ослепительной искрой.

– Ненавижу! – взревел я от душераздирающей пытки.

Художественный инструмент пробил еще одну висевшую рядом полку этажерки. В этот раз фрагменты материи разлетелись во все стороны. Пунцовые капли крови развеяли бледную дымку вокруг. Рассеченное плечо Эмили заставило меня прийти в себя. Она не издала ни единого звука, скромно сдерживая боль от слабых рваных царапин.

– Твою мать! – вырвалось у меня прежде, чем я осознал всю пагубность своих бессознательных выходок.

– Все в порядке, – тихим голосом ответила Эмили.

– В порядке? Я чуть не убил тебя!

– Это просто плечо. Раны на нем заживут, а твои…

Лилу поспешно утихла.

Я бессильно упал возле нее, уткнувшись в трясущиеся согнутые колени девушки. Я злился. Злился на самого себя, что могу причинить вред самому родному человеку.

– Такого больше не повторится, обещаю. Нет, клянусь.

Я не хотел видеть, как Эмили спасает меня, подставляясь под лезвие ножа. Это выводило меня больше всего. Она никогда не давила своими разговорами и вопросами, не поднимала мою тревожность. Ее мелодичный и спокойный голос убаюкивал гнев, нервно вырывающийся на свободу.

– У меня кое-что есть для тебя, – неуверенно и протяжно я пробормотал себе под нос.

Скомканная часть мольбертного листа раскрылась на две половинки. Набросанные карандашом черно-белые портреты издалека смотрели на собственных прототипов по ту сторону действительности. В нарисованном мире, в отличие от нашего, изображенные персонажи изначально были обречены на счастье. Извилистые линии двух параллельных Вселенных сторонились любого упоминания о схожести, отрицая все фатальные совпадения. Наши истории разделяли разные жизни со своими судьбами. Но только в глубине души я понимал, что будущее уготовило для нас один финал, где рукописная копия с истиной переплетались между собой.

Глава 35. Эмили

Наступление весны вселяло надежду.

Перейти на страницу:

Похожие книги