Осколки юности

– Что ты делаешь? Тебе водка дороже меня, что ли?! Пап… – я плакала и пыталась его обнять, он вырывался от меня, а я сжимала его руку еще сильнее.

В конце концов он просто-напросто с силой толкнул меня, я отшатнулась назад и упала прямо на табуретку.

Мои ребра пронзила боль от удара. Я представила, как это все выглядело со стороны, и просто заорала от отчаяния. Я никому не нужна. Просто никому.

Я кричала, схватившись рукой за место удара.

Меня изнасиловали, подруга бросила, об изнасиловании узнали, и папа, родной человек, даже не смог меня обнять. Он оттолкнул меня от себя, в то время как я тянула к нему свои руки.

– Я тебя ненавижу! Ненавижу! Чтоб ты сдох от своей водки! – орала я не своим голосом.

Он молча подошел и влепил мне звонкую пощечину. Я не выдержала и удалилась с кухни. Поняв, что сегодня дома лучше не появляться, стала собирать вещи. Учебники, тетради, личные принадлежности – все было уложено в сумку.

Хорошо, если бы бабушка с дедом были дома.

Идя по дороге, я старалась держать себя в руках и не плакать. Слишком много дурацких и тягостных событий происходит в последнее время. Что я сделала своей подруге? Что вообще происходит? Кто про износ рассказал?

В этот момент я как-то очень остро затосковала по маме. Возможно, она бы все поняла.

Я, наверное, пойду на почту и отправлю телеграмму. Но не сегодня, нет. Завтра или послезавтра.

Старый дом с покосившимся крыльцом глядел на меня своими глазами-окнами. Он все время казался мне каким-то печальным, а особенно в дождливую погоду.

– Привет, милый домик. Опять грустишь? – полушутя обратилась я к старой постройке.

Моя рука потянулась к ручке-скобе и потянула ее на себя. А потом еще раз. Все ясно. Дома никого не было. Хорошо, что мне известно, где у них лежит запасной ключ. Он всегда находился в небольшом ящике, который стоял в самом углу крыльца. Пришлось сесть на корточки и открыть маленькую пыльную деревянную коробку. Помимо ключа там лежал коробок спичек и еще какие-то гайки.

Дверь с негромким щелчком отворилась, и я вошла внутрь дома. Привычная обстановка подействовала на меня умиротворяюще. На веранде стоял старый диван на деревянных ножках, маленькая резная тумбочка, и много соленой рыбы лежало на газетах. Рыба была разных размеров и видов. Безжизненные глаза рыбы от долгой сушки превратились в светло-желтые шарики, она сама была бледно-серого цвета и вся сморщенная от сухости и солнечного света. Я взяла одну в руку и поднесла к лицу. Рыба источала приятный запах, и у меня тут же разыгрался аппетит.

Я так и прошла дальше по дому – в одной руке сумка и пакет с вещами, а в другой сушеная рыба.

Уже в прихожей я повесила свои манатки на старую настенную вешалку и проследовала на кухню. На кухне, как и во всем доме, было тихо, только маленький «Мир» встретил меня своим урчанием. Было решено изучить его содержимое. Я потянула его железную ручку двери и открыла. Внутри была алюминиевая кастрюля с борщом, жареная речная рыба и картофельное пюре. А еще стояла трехлитровая банка пива.

Дедушка был заядлым рыбаком, ну а бабушка безумно вкусно готовила. Без раздумий я схватила кастрюлю с пюре и тарелку с рыбой.

Действительно, жареная рыба была очень вкусной, надо приступать к соленой.

Я-таки вытащила из холодильника банку с пивом. Вскоре пенное было в моей кружке, а руки привычными движениями чистили рыбу. Но это только сегодня, завтра я буду усердно трудиться у бабушки дома и корпеть над учебниками. А может, уже вечером начну грызть гранит науки.

Я медленно цедила пиво и, кажется, успокаивалась. У меня было достаточно времени подумать обо всем происходящем, и я этим воспользовалась. Одноклассники? Да хрен с ними. В школе скоро экзамены начнутся, а там уж и институт не за горами. Плевать вообще. А вот насчет Насти… Тут я теряюсь в догадках. Она с этим Сережей всего-то четыре месяца встречается. Неужели вот так можно потерять голову? Даже если она решила оставить ребенка, то почему мне и родителям ни слова? Может быть, думает, что мы отговаривать начнем ее?

От раздумий меня отвлекли посторонние звуки. Судя по всему, мои домой вернулись. Так оно и было, на веранде послышались их голоса, а вскоре они вдвоем перешагнули порог кухни.

– Ба, деда, привет!

– О, Лорка, ты как тут? – всплеснул руками дед.

– Привет, внучка, наконец-то ты пришла. Небось, отец опять пьет? – поинтересовалась бабушка.

– Ага. Пьет.

– Ну ничего. Располагайся. Ты уже ела?

– Ха, да не только ела! Че, понравилось пивко-то? Аль, смотри, че творится! – задорно вещал дедушка.

– Юр, чего там? – спросила бабушка, но ответа так и не получила, а увидела все своими глазами.

– Батюшки, ты чего пьешь одна-то? Нас бы хоть подождала.

– Устала просто, – оправдывалась я.

– Эх, ладно, сейчас со своими стариками попьешь!

– Юра, а ей не много будет?

– Цыц! Пиво хорошее, не суррогат какой-нибудь. Тем более девка взрослая, скоро уедет от нас, пусть отдохнет маленечко.

– Так, это какой стакан по счету? – строго спросила у меня бабушка, а я не выдержала и рассмеялась.

– Первый, бабуль.