Осколки юности

– Смотри у меня! – сказала она и погрозила мне пальцем. – А как же экзамены?! Ты готовишься вообще?

– Баб, да все путем!

– Вот! Отлично! Алька, принеси-ка нам рыбки! Да побольше!

– Сейчас.

Бабушка не торопясь пошла в сторону веранды, а мы с дедом остались наедине.

– Дед, мама не писала, не звонила?

– Ой, внучка, только вот на почте были, созванивались с ней.

– Да? И что она говорит?

– Не поверишь! Навестить нас собралась и про тебя не забыла!

Эта новость обескуражила меня.

– Погоди. Как это? Вот так просто возьмет и приедет?

– Сам от нее не ожидал. Может, случилось что.

– Она ничего не сказала?

– Нет. Просто спросила, мол, можно ли нас навестить.

– Странно это все, конечно. Дед, а когда она приедет?!

– 26 июня.

– Вовремя, у меня как раз крайний экзамен двадцать второго!

– Отлично! Авось одумается твоя мамаша!

Тут на кухню вернулась бабушка:

– Вот, принесла вам рыбки. Лор, мать твоя приезжает.

– Дедушка мне все рассказал уже.

– Ну и чего? Ты рада хоть?

– Честно, пока не поняла.

– Ясно. Сказала, что гостинцев привезет нам всем, спрашивала, нужно ли тебе чего.

– А ты что, ба?

– Нужно, конечно! Одежды, денежку на права тебя выучить, а то скоро восемнадцать как-никак.

Я молчала, не зная, что и ответить на это.

– Во! А я тебе «Волгу» свою отдам, первая баба на деревне будешь! – вклинился в разговор дед.

– Тьфу ты, старый! Нужна ей больно твоя «Волга»?! «Жигули», и то хорошо!

– А я говорю, «Волга»!

– «Жигули»!

– Деда, баба, хватит. Может быть, и не выйдет ничего. Может, она денег не даст, а может, и передумает к нам ехать.

– Это мы еще посмотрим. Ты не наговаривай на человека раньше времени, – попыталась утешить меня бабушка.

– Так, хватит! Мамка сказала, что приедет, значит, приедет. Давайте о хорошем, – подытожил дед, а я больше не стала настаивать на своем.

Спустя некоторое время бабушка захмелела и отправилась отдыхать. Только мы с дедом вдвоем остались. Когда пиво кончилось, в ход пошли наливки. Сначала мы веселились, хохотали, дед травил байки, а я слушала их и заливалась смехом. А потом начались разговоры по душам. Как он мою бабушку впервые увидел, как влюбился, как в окно к ней лез посреди ночи, а деда отец моей бабушки с ружьем гонял. Как пили всей улицей, когда моя мама родилась. И как плакала моя мать, когда родилась я, тогда уже было никому не до веселья. Именно на такой грустной ноте мы завершили наши посиделки и разбрелись по своим комнатам.

Утром меня разбудил громкий звон механического будильника. Сделав несколько усилий над собой, я таки села на своей постели. Глаза резал солнечный свет, который залил всю комнату. Последствия вчерашнего веселья дали тут же о себе знать. Ни в какую школу идти не хотелось, и тем более разгребать накопившиеся дела.

Завтракать я не стала, а лишь выпила большое количество прохладной воды из эмалированного ведра.

На улице уже вовсю светило солнце, еще было не жарко, но чувствовалось, что сегодня будет стоять духота до самого вечера. Войдя во двор школы, я обнаружила, что все уже находились на уроках и только я опаздываю. Что ж, именно это мне и было нужно. После вчерашнего события я живо осознала свое положение дел и поняла, что лучше мне не высовываться лишний раз. Буду приходить с опозданием оставшиеся дни, а на экзамены пойду впритык, минут за десять до начала. Гулять летом вообще не буду или буду, но очень аккуратно. Один плюс – у меня будет предостаточно времени, чтобы наилучшим образом подготовиться к вступительным экзаменам в институт. Да и мамин приезд не за горами. Будем с ней вместе ходить на речку, ездить на машине в город, фотографироваться, болтать обо всем на свете, а вдруг она меня вообще в Питер возьмет на недельку или на две? А может быть, выйдет поступить туда… Что-то я замечталась и сама не заметила, как подошла к кабинету, где как раз идет алгебра.

Мой кулак коснулся гладкой, выкрашенной масляной краской поверхности двери.

– Здравствуйте, извините за опоздание, можно войти?

– Здравствуй, Коваль. А я вот думал, кого же мне спросить, а тут ты. Давай сразу к доске.

– Можно мне вещи положить хотя бы?

– Конечно, располагайся, но не затягивай!

Я по привычке подошла к парте, за которой сидели мы с Настей, но ее не было. Может, опаздывает, а может, сидит с кем-нибудь другим, и я не заметила.

У доски я уже стояла с раскрытым учебником и выписывала оттуда уравнение. Пока я его решала, подметила, что в классе стоит тишина и только я нарушаю ее, шоркая мелом по школьной доске.

– Семен Геннадьевич, я закончила.

– Посмотрим, – сказал преподаватель и несколько минут завороженно пялился на доску.

– Что ж, прекрасно. Садись, Коваль. Пятерка. А почему ты, собственно, опоздала?

– Да я…

– А она с работы просто, – выкрикнул Сема, и несколько человек заржали вместе с ним.

– Молчать! Лорочка, садись. А ты, Коновалов, к доске! – вызвал своего тезку математик.

– А что я сразу?! – с выкатившими от удивления глазами заявил Сема.

– А потому что нечего быть таким разговорчивым! Вот у доски тебя и послушаем! – безапелляционно заявил Семен Геннадьевич.