Осколки клана. Том 2

Спустя неделю в главный холл Курского вокзала, иногда ещё в народе именуемого Холмгарёрским или на московский манер Новгородским, вошёл респектабельный мужчина в лет сорока-сорока пяти. Весь внешний вид его буквально кричал об успехе и огромном богатстве. Одетый в дорогую шубу с пышным воротником и подвёрнутую норочью ушанку, с шеей, замотанной белоснежным шарфом, он быстро и уверенно шагал, привлекая всеобщее внимание, и выглядел пышным павлином на фоне едва поспевающей за ним невзрачной миниатюрной девушки. Охарактеризовать которую можно было разве что как «серая мышка».

И тем не менее она держала господина под руку и к тому же старательно пыталась повторить его высокомерно незаинтересованное выражение на приятной, но не очень красивой или запоминающейся мордашке. Ну а по поведению мужчины и по тому, что одета девушка была в простенькое без украшений или мехов войлочное пальтишко и невысокую серую овечью папаху, практически любой наблюдавший за этой парочкой мог бы с уверенностью сделать вывод, что она является либо воспитанницей господина, либо падчерицей, а то и вовсе приживалкой.

В общем, личностью неинтересной и не стоящей никакого внимания. Да и вообще, с любовницами, жёнами и дочерями так воспитанные люди просто-напросто не поступают! Спутник тащил её за собой настолько пренебрежительно, совершенно не думая о том, как она выглядит на публике, что сразу было видно: особой любви между ними нет, и господин вынужден терпеть девчонку по одной только им ведомой причине.

Остановившись посреди зала и демонстративно вытерев запотевший с холодной улицы монокль в золотой оправе на соответствующей цепочке, мужчина вынул пухлый портмоне и, раскрыв его, быстро пересчитал содержимое. Его спутница что-то тихо спросила, и он, дёрнув её за рукав, начал громко выговаривать, явно разозлившись из-за заданного вопроса. А потому, видимо, отвлекшись, в раздражении убрал бумажник не обратно за пазуху шубы, а положил его прямиком в боковой карман, зло запихнув туда же тёплые перчатки.

Естественно, всё это просто не могло не привлечь привокзальных воришек, в избытке отирающихся как в толпе возле касс и табло, так и в самом зале, доступ в который был разрешён всем желающим. Господин тем временем барином оглядел общий холл вокзала, поморщившись, когда его взгляд упал на одного из Перевозчиков, застывших у прохода во внутренние помещения.

Затем он резко повернулся и, схватив девушку за руку, довольно грубо потащил её к свободному сдвоенному ряду слепленых в своеобразную скамью стульев, установленных в дальней стороне зала. Если не считать сидевшей лицом к буфету пожилой дамы лет семидесяти, с идеально прямой спиной, кислым выражением лица и седыми волосами, затянутыми в тугой узел на самом затылке, то скамьи эти пользовались популярностью в основном у бездомных и зашедших на вокзал погреться уличных торгашей-коробейников.

Естественно, богатый господин выбрал ту лавку, что почище, оккупированную престарелой женщиной и развалившимся на дальнем конце вонючим мужиком, одетым в несколько ватников. Пинком разбудив и повелительным рыком прогнав бездомного, мужчина чуть ли не силой усадил свою спутницу спиной к спине со старушкой, даже не обратив на последнюю внимания, и громко рявкнул: «Сиди и не вздумай вставать! Уйдёшь куда с этого места – пеняй на себя!» После чего, слегка расстегнув шубу, направился прямиком к вокзальным табло, на которых ещё один Перевозчик в данный момент менял таблички с названиями локомотивов, а также пунктами назначения, заявленными адмиралами.

– Сегодня прекрасный снегопад, не правда ли? – сдержанно произнесла дама, даже не оборачиваясь.

– Согласна, – мечтательно вздохнула девушка, закатив глаза и откинувшись на спинку своего стула, добавила: – И небо такое зелёное-зелёное!

– Здравствуйте Игнат, – едва-едва слышно произнесла пожилая женщина практически одними губами, однако для замаскированного чародея и верного помощника Ольги Ланской этого было достаточно, в то время как со стороны казалось, что женщины, перекинувшись парой слов, далее сидели молча.

– И вам того же, господин Благояр, – также почти беззвучно ответил он. – Признаюсь, если бы не оставленные подсказки не узнал бы вас сегодня.

– Я не Благояр. Он занят в другом месте. Зовите меня Мирослав, если вам будет угодно, – ответил его собеседник. – Надеюсь, сегодня у нас будет больше времени, нежели продлилась ваша прошлая встреча. Я насчитал как минимум четырёх наблюдателей. Не то чтобы они особо умелы, но…

– Как скажете, Мирослав. Будем знакомы, – улыбнулся Игнат, глядя, как к его спутнику, увлечённо рассматривавшему табло, медленно подбираются любители чужого добра. – И не волнуйтесь. Спектакль скоро начнётся, а активно нами пока что не заинтересовались.