Осколки клана. Том 2

Вообще, Ольга Васильевна меня на эту тему просвещала… однако сама дома никогда не придерживалась подобных правил и от меня не требовала. Как, впрочем, и строгая во всём, что касается даже домашнего этикета, Маргарита Юрьевна. А вот её ученица, судя по всему, была той ещё формалисткой и спуску своему «ленивому временному хозяину» давать не желала. Короче, суровая девушка, но довольно милая, и ссориться с ней по пустякам, честно говоря, не хотелось.

Однако… Опекунша также не раз говорила о том, что людей, ту же прислугу, следует воспитывать, прогибая под свои желания, особенно в тех случаях, когда это не так уж критично. Ну и по жизни в Таганской Нахаловке я прекрасно знал, что если дать человеку сесть на шею и ножки свесить, особенно выполняя все его «хочу» в разнообразных мелочах, то к этому быстро привыкают. Так что с новым человеком следует показать характер и настоять на своём, и тогда в будущем с ним будет куда проще общаться. Даже если это милая девушка.

– У меня сегодня нет времени, – соврал я, разуваясь и снимая портупею и свой кожаный плащ. – Так что, если ей нужно поговорить, позови её сейчас на кухню.

– Как скажете, хозяин, – слегка поджав в неодобрении губы, ответила она.

– Кстати, Клара, а где мой халат? – спросил я, заметив, что привычная вешалка пуста.

– Ваша одежда в вещевом шкафчике, – сообщила девушка, указывая на обычно пустой предмет мебели. – Сменное бельё и чистые домашние вещи дожидаются в ванной комнате, в который вы обычно изволите мыться. И если вы сегодня торопитесь, я немедленно принесу комплект академической формы в вашу спальню.

– Ага, – только и мог сказать я, открыв узкую дверку из ДСП.

Естественно, просто накинуть банный халат и добежать до ванной мне, по мнению Клары, было невместно. Вместо этого предполагалось, что я надену нечто похожее на спортивный костюм из общеобразовательной школы для простецов, толстые носки с жёсткой подошвой и тапочки. А также плотную нижнюю куртку с мягкой подбивкой, а на неё плотный халат, который, как я выяснил ранее, предназначался для домашнего ношения. И всё это – чтобы пройти шагов тридцать до ванной.

А там ждала новая смена одежды, ещё минут на пятнадцать, а затем ещё одна. У меня начало закрадываться подозрение, что то ли кто-то надо мной издевается, то ли подобные многочисленные правила «приличия» придумывают слуги, чтобы хозяева видели, как они стараются каждый день, и, не дай Древо, не выгнали бы их за вопиющее безделье.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил я, снимая одежду и бросая её в специальную корзину.

Если Клара думала смутить меня тем, что будет наблюдать, как я раздеваюсь, она очень ошиблась. Хоть сама, глядя на мой обнажённый торс, слегка покраснела, сохраняя при этом каменное выражение лица, и только нахмурилась, когда я, достав из шкафчика халат, накинул его и, сунув ноги в тапочки, направился на выход из оружейки.

Сказать она мне ничего не сказала, но я прямо-таки чувствовал, как сверлит спину крайне осуждающим взглядом, в то время как я поднимался вверх по лестнице. Впрочем, приняв ванну, на кухню я спустился одетым уже в то, что было для меня приготовлено. Всё-таки совсем уж хаметь я не собирался.

Дочь Елизаветы Всеволодовной как раз закончила завтрак и тихонько, словно мышка, выскользнула из кухни, как-то испуганно со мной поздоровавшись. Я тоже пожелал ей доброго утра, в очередной раз задумавшись, что же с ней делать. Своё решение, а точнее, выработанное нами с Алёной и Ольгой Васильевной коллегиальное мнение об условии вхождения их семьи в клан Бажовых, я огласил ещё вчера на вечернем собрании в главной зале. Видимо, именно по этому поводу бывшая рабыня Золотниковых и хотела сейчас поговорить со мной с глазу на глаз. Естественно, не всё ей понравилось…

Но дело было не в этом. Мелкую, а по факту эта девочка была самой младшей из находящихся сейчас в доме женщин и вполне соответствовала этому «званию», мало того что ничему практически не учили в клане отца, так ещё и зашугали до неприличия. Выпустить такого ребёнка к другим детям её возраста – значит обречь её на роль вечно ведомой, но скорее всего, даже жертвы, а я на такое для своих родственников не согласен. Дети могут быть очень и очень жестоки, а клановые особенно, если судить по её брату. Это мне повезло попасть в последний класс нашей школы, не просто когда у подростков начинают зарождаться мозги, но ещё и с наукой из Нахаловки, позволившей более-менее поставить себя, пусть для начала как натурального отморозка.

Вот тот же Юра впишется в свою новую среду как влитой. Ещё и розги понадобятся, чтобы Золотниковскую дурь выбить, а вот Катенька… Это ведь даже не неуверенная в себе Хельга! Это ребёнок с искалеченной психикой, который боится любых громких звуков и если разговаривает, то почти шёпотом, глядя исключительно в пол. При этом уже сейчас чувствуется, что живица из неё так и прёт, и чародейкой она станет очень и очень сильной! Куда сильнее той же Алёны, хотя и у той, как Ольга Васильевна мне говорила, развитие ядра ещё не завершено полностью.