Осколки: коготь Зверя (СИ)

— Мой принц, — вскочил со стула тот. — Сквайр Ленард Свен прибыл для исполнения своего долга!

Я холодно посмотрел на него, ощутив прилив раздражения от вида его растрепанных светло-русых волос, и прошествовал к столу, даже не кивнув.

— Почему ты сидел, когда я вошел? — ледяным тоном спросил я.

— Простите, — басом ответил он, — я не слышал ваших шагов.

— Когда враги короны решат меня похитить, ты тоже ничего не услышишь? — передразнил я зло.

— Нет, вовсе нет, — начал он оправдываться, но я поднял правую руку вверх и тот замолчал.

Как мне понравился этот жест. Величественный, короткий и выразительный — все именно так, как я представлял. Король, от которого всех бросает в жар. Я продолжал свой спектакль. Еще от отца я понял, что больше всего людей пугает пустое выражение лица, по которому невозможно считать, что на самом деле творится на душе.

Ну что за любовь к дешевой драме!

— Говоришь, тебя зовут Ленард? — я увидел на столе папку с его личным делом и открыл ее, изучая бумаги. — Опыт работы?

— Нет, — отчеканил он, — но я закончил подготовительные курсы и лучше всех сдал экзамены…

— То есть ты ничего не умеешь? — небрежно прервал его я. — Почему ты вообще здесь? Лучше всех перекладывал бумажки с места на место? О чем думали рекрутеры?

Я так надеялся, что он хотя бы покраснеет или смутится. Но Ленард оставался железно спокойным. И мне стало тревожно даже от его полуулыбки.

— Мой принц, — спокойно обратился ко мне он, — я вижу у вас канцелярский нож на столе. Можно его одолжить?

— Если тебе нечем вскрывать конверты — пожалуйста, — развел я руками, — пользуйся моей щедростью.

Свен с таким же спокойствием взял ножик, затем величаво встал со стула, размахнулся и швырнул его в мою сторону. Я в ужасе зажмурился, но лезвие только лишь просвистело мимо моего уха.

— С бумажками у меня хорошие отношения, — в тоне Ленарда прозвучал скрытый смешок, — но также я лучше всех курсантов прошел военную подготовку.

Я приоткрыл глаза, прикидывая в голове, успею ли дотянуться до кнопки вызова охраны под столом. Можно было еще поступить в лучших традициях героических баллад: перепрыгнуть через стол, вырубить его и убежать, но идея с охраной явно одерживала первенство.

Злополучный ножик пригвоздил мошку, залетевшую в кабинет, прямо к полу. Ленард показал мне несчастную и улыбнулся:

— Никогда не промахиваюсь.

Он с трудом пытался не показывать, что смеется надо мной. За подобное отец уже бы прогнал нахала из кабинета, но я стиснул зубы и решил сделать вид, что его ничем неприкрытая попытка меня унизить не увенчалась успехом.

— Прекрасно, ты не прошел проверку, — оскалился я в злобной улыбке, — Хороший сквайр выдерживает любую критику от своего непосредственного начальства, не играя в дешевых спектаклях.

Свен застыл, снова приняв безучастный вид. Мне были непонятны его мысли и намерения, что злило еще больше. Хорошие короли всегда читали собеседника как книгу, а я постоянно должен был чуть ли не Прорицательством заниматься. Чтобы не доставлять сквайру удовольствия над победой, я резко развернулся к нему спиной и показал на карту Ниллиона на стене:

— Что ты видишь перед собой?

— Карту? — осторожно поинтересовался тот.

— Очевидный ответ, — огрызнулся я, — мысли шире.

Ленард молчал, сидя все в той же позе. Поняв, что тот не будет даже пытаться, я прокашлялся и продолжил:

— Что ж, не буду мучить тебя столь сложными для твоего мышления вопросами. Перед тобой королевство Ниллион. Мы поставляем Измерению лучшие технологии и предметы роскоши. Закупаем… В этом списке много статей, не буду сильно тебя нагружать.

Мы закупали почти все. На Нилионе не было густых лесов, как у наших добрых соседей из Лореанга, или глубоких и чистых морей, как у менее добрых соседей из Друэллы. Даже далекий Шелруд, где ночь и день длились по полгода, мог похвастаться редкими растениями, а в стремительно беднеющей Лефарии можно было прорастить даже палку. Но мы не были захолустьем вроде далеких и медленно погружавшихся в пески Пустошей. Нилион забирал под свое покровительство самые пытливые умы и самые трудолюбивые руки, вознаграждая их за верность. И за изобретения, что они придумывали и воплощали в жизнь.