Осколки континента

После четырехлетнего переходного периода, в течение которого освобожденные рабы должны были продолжать свою прежнюю работу как «ученики» — и, согласно закону, получать за нее денежное вознаграждение, — они получали право делать все, что им заблагорассудится. Их прежние хозяева, однако, не остались обездоленными. Согласно официальной статистике, в 1835 году по этому закону лишь на Маврикии и подчиненных ему островах рабовладельцы получили компенсацию около двух миллионов фунтов за 56 699 рабов (за стариков и маленьких детей — а их было 9914 — компенсации не выплачивалось). Другой источник сообщает нам, что в 1835 году на Маврикии насчитывалось 101 469 жителей, из них 76 774 — рабов.

Некоторую отсрочку получили соседи и родственники крупных маврикийских плантаторов на Бурбоне-Реюньоне. Во французских колониях рабство было отменено во второй раз лишь после Февральской революции 1848 года. На сей раз решение было окончательным, несмотря на то что повое республиканское правительство вскоре после этого пало и к власти пришел племянник Наполеона I, который стал императором Наполеоном III. Но времена были уже не те, чтобы можно было вернуть рабство. К тому же, ко времени реставрации королевской власти рабовладельцам уже выплатили компенсацию. За каждого отпущенного раба на Реюньоне, где при населении в 105 677 человек было 60 629 рабов, власти выплачивали его бывшему владельцу 705 франков с тем, чтобы отмена рабства не привела к экономическому краху.

На Маврикии, как и в других колониях, обнаружился острый дефицит рабочей силы, так как многие из бывших рабов ни за что не хотели оставаться на плантациях, где им пришлось столько выстрадать. В результате сложилась ситуация, которую описывает Карл Скугман, рассказывая о визите шведского фрегата «Еушени» на Маврикий в 1853 году:

«Подобно большинству плантаторов французских колоний, плантаторы на Маврикии после присоединения острова к английским владениям залезли в долги: причина тому — последствия войны, расточительный образ жизни и легкомыслие в торговых делах. Вскоре широкое развитие и распространение получило выращивание сахарного тростника, но имущество многих плантаторов продолжало оставаться под большим залогом. Наступила отмена рабства, которую давно ждали. Значительные денежные средства, например, компенсация за вольноотпущенных, пополнили оборотный капитал острова, но вместо того, чтобы с их помощью поправить свои дела и выкупить обратно заложенное, плантаторы большей частью тратили их на развлечения и, когда последний фунт был истрачен, они оказались в довольно бедственном положении».

К этому времени экономическое положение на острове улучшилось, и этим владельцы плантаций несомненно были обязаны новым рабочим, все в большем количестве прибывавшим на остров и заменявшим собой рабов. Скугман отмечает, что, согласно одному подсчету, в 1851 году население острова возросло до 180 тысяч человек, из которых 78 тысяч были «индийцы»; к последним автор относит и мусульман индийского происхождения. Среди них ощущался острый недостаток в женщинах (13 714 на 64 282 мужчин). Но вскоре пропорция изменилась, и индийцы стали самой большой этнической группой на Маврикии.

Еще во времена рабства маскаренские плантаторы могли по достоинству оценить индийских работников. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они обратили свои взгляды к Индии, когда нуждались в рабочей силе. Выходцы из Азии уже давно принимали участие в образовании населения на Маскаренских островах и даже на Сейшелах. Помимо лохаров, которых Лабурдоннэ определил на службу в порту, и индианок, доставленных на Бурбон еще в XVIII веке, там жили еще и малабарцы. «Они приезжают из Пондишери, где сдают себя внаем на несколько лет», — писал Бернарден де Сен-Пьер. Наемные работники использовались главным образом в качестве слуг. «Было бы хорошо, если бы на острове поселилось большое число малабарцев, главным образом из рабочих, но я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них намеревался заняться сельским хозяйством». В то же время именно на эту работу нанимались вновь прибывшие индийцы, законтрактованные на Маврикий вместо освобожденных рабов[34].

Иммиграция из Индии приняла внушительные размеры в 1835 году, когда многие частные предприятия занялись «торговлей кули», как англичане называли эту форму торговли людьми. Было в ней много сходства с работорговлей, хотя скупщик не играл уже своей прежней роли. По прибытии в Порт-Луи законтрактованных рабочих селили во временных лагерях. Здесь плантаторы ожесточенно спорили между собой, желая подешевле выторговать свою долю в новом «грузе».