Осколки континента

Насколько мне известно, этот орех в то время, когда его впервые завезли в Европу, служил наградой за великие деяния. Голландский адмирал В. Хермансен в 1602 году освободил от португальцев Бантам в западной части Явы. Чтобы выразить победителю свою признательность, султан Бантама подарил ему прекрасный экземпляр ореха. А один австрийский коллекционер природных курьезов за этот «мальдивский кокосовый орех», как его прозвали голландцы, предложил кайзеру Рудольфу II не более и не менее чем четыре тысячи гульденов, сумасшедшую цену по тем временам.

По сведениям английского ботаника XVII века Паркинсона на Мальдивах считали, что «соломоновы чудо-орехи» привозят с острова Пелло чаще всего случайные люди, а не те, кто специально отправляются за ними. Один султан за другим тщетно снаряжали с Мальдив экспедиции на поиски родины орехов. Первые англичане и французы, посетившие Сейшелы, также, кажется, не понимали, чего они не заметили. И только те, кто в 1768 году сошел с судов «Ла-Диг» и «Курьёз» на побережье островов Праслен и Курьёз, случайно наткнулись на разгадку тайны: на леса сейшельской пальмы, где в изобилии росли «мальдивские» чудо-орехи.

Капитан «Ла-Дига» Дюшмен был в таком восторге от этого открытия, что заставил своих людей полностью загрузить судно орехами, и затем в ноябре 1769 года направился к берегам Индии, надеясь совершить самую выгодную в мировой истории сделку. Однако все обернулось вопреки его ожиданиям. Индийцы были разочарованы, узнав, что «морские кокосы» растут не на сказочном дереве. Кроме того, в согласии с законом спроса и предложения, цена на них сразу же катастрофически упала[12].

Но думается, что за один раз двойные кокосовые орехи не могли так сильно обесцениться, что их невыгодно было продавать. Представители французской администрации Сейшельских островов неоднократно жаловались, что проходящие мимо английские суда увозили с собой эти орехи с Праслена и Курьёза, а леса кокосовых пальм поджигали. Известно также, что Пьер Пуавр, ведавший сельским хозяйством Маврикия, пришел в восторг, когда ему показали экземпляр сейшельской пальмы, н он тут же захотел приобрести большую партию ее зрелых плодов и развести плантации вокруг важнейших гаваней Маврикия, а также на маленьком острове Тоннелье у рейда Порт-Луи. Но из этой затеи ничего не вышло.

Очарование тайны «соломоновых чудо-орехов» исчезло. Известно, например, что когда в 1806 году на Маврикий была отправлена тысяча орехов, все они пошли на изготовление суповых мисок.

После того, как англичане захватили острова, вновь участились жалобы на колонистов, истреблявших леса сейшельской пальмы. Часто их просто вырубали, чтобы добраться до молодых, зеленых плодов, желеобразное содержимое которых использовали как «лекарство». Ботаник Джон Хорн, шеф ботанического сада Маврикия, в своем объемном отчете 1780 года обращал внимание властей на то, что плантаторы безжалостно истребляют эти удивительные пальмы, и требовал соответствующих мер для их защиты и для охраны прекраснейших ущелий и ложбин, где они растут.

Когда в 1890 году правительство Маврикия по прямому указанию из Лондона решило, наконец, скупить земли на Праслене, произошли события, приковавшие всеобщее внимание к сейшельским пальмам и их гигантским плодам.

За четыре года до гибели под Хартумом, во времена восстания махдистов в Судане, Чарлз Гордон посетил Сейшелы в связи с англо-французским спором о «правах» на Мадагаскар. В его задачу входило выяснить, пригодна ли эта островная группа как бастион против французов в Индийском океане. Впоследствии, обосновывая свое отрицательное отношение к этой идее, он прежде всего ссылался на необходимость чрезмерно больших затрат. Но по имеющимся данным известно, что у него были и другие основания для отрицательного ответа.

Гордон, весьма образованный и глубоко религиозный человек, изучая историю и геологию Сейшельских островов, пришел к выводу: это не что иное, как горные вершины затопленного континента. Ведь центральные острова вокруг Маэ состоят главным образом из гранита — явление исключительное для океанических островов. Точнее говоря, он присоединился к распространенной тогда теории о том, что Сейшелы — остатки «сухопутного» моста, некогда соединявшего Африку и Мадагаскар с Индией.

Но фантазия его разыгралась еще больше, когда он приехал на Праслен и увидел долину, заросшую сейшельскими пальмами с двойными кокосовыми орехами. А может быть, это сад Эдема, и удивительная пальма — знаменитое «древо познания»? А причудливая форма орехов — разве она не наводит на размышления о запретном плоде?..

Чем больше Гордон раздумывал над этим, тем больше убеждался в своей правоте. В Библии он не смог найти доказательств того, что всемирный потоп погубил сад Эдема. Следовательно, можно предположить, что он уцелел и располагался именно на такой старой докембрийской вершине, как Праслен. А кроме того, ему было известно, что в одном из индийских храмов в Бенаресе имелся «источник познания», и воду из него черпают чашей, изготовленной из скорлупы двойного кокосового ореха.