Осколки легенд. Том 1

— Чествую этих шестерых! — заорал кениг, размахивая костью. Все мясо он с нее давно объел, но выкидывать ее почему-то не стал. — Вот они — самые сильные, самые ловкие, самые везучие! Всего один шаг — и кто-то отведает великолепного стоялого эля из этой бочки!

Флоси облизнулся и подумал о том, что при необходимости он будет противника зубами грызть!

— Мы — дети Севера! — зарычал кениг. — Мы не мягкотелые южане, не изнеженные жители Востока! Снег, холод и вечный бой — вот наша суть!

— Да-а-а-а! — рявкнуло многоголосье глоток.

— Что может решить судьбу этой бочки, как не то, что свойственно любому северянину? — махая костью, орал кениг. — Сила и воля к победе — вот то, что есть у любого из нас! А больше нам ничего и не надо!

— Да-а-а-а-а-а!

— Канат сюда! — приказал кениг и спрыгнул с помоста на снег перед толпой. — Вот тут середина будет. Кто перетянет — того и бочка! Все просто!

Флоси смерил глазами противников. Крепко сбитый воин, гном с трубкой в зубах и такой же, как он, житель Севера. Ну почти такой же, тот был помоложе. Крепкие противники, крепкие.

Но и они не лыком шиты.

— Хватай, — бросил кениг Флоси один конец каната. — Давай, не подведи меня. Зря ты, что ли, у меня в чертоге подъедался?

«Надо же, помнит», — с гордостью подумал Флоси.

Он встал последним. Он знал, что именно этот участок в перетягивании наиболее ответственный, стоящий там определяет время для главного, победного рывка.

— И-и-и-и-и-и-и! — кениг удерживал середину каната и азартно поблескивал глазами, глядя то на одну, то на другую команду. — Давай!

Мускулы Флоси напряглись, противники решили было закончить все в самом начале, резко дернув канат на себя. Но не тут-то было, «Два и один» уперлись ногами в землю, сопели, но не сдавались.

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! — сквозь зубы просипел Генрих Г. — Чертова виртуальная реальность, как в жизни все! У меня глаз дергается!

Вокруг стоял ор, крики, свист, вой, но шесть поединщиков не слышали ничего, кроме хруста снега под ногами да сопения своей команды.

— И-и-и-и-и! — Флоси сжал зубы так, что они захрустели. — Дернули!

Рывок — и команда северянина выиграла несколько сантиметров. Еще один! Еще!

А потом противники напряглись и отыграли все назад.

И снова все решила случайность. Гном, тот самый гном с трубкой в зубах, оступился. Снег, скользко, бывает.

Он нелепо всплеснул руками, на миг выпустил канат и Черный Плащ, стоящий первым, мигом заорал:

— Тянем-потянем!

Рывок — и кениг вскидывает руки вверх, а после показывает на бледную от напряжения троицу.

Уже стоя на помосте, победители все еще ощущали, как трясутся у них руки.

Кениг произносил очередную речь, Флоси облизывался, глядя на бочку, а Генрих Г. тем временем негромко говорил своему приятелю:

— Ген, только давай не будем рассказывать никому о том, что мы в этом шоу участвовали? За канат мне не стыдно, и за драку тоже, но вот это пение… Шелестова нам покоя до лета не даст.

— Шут с ним, с пением, у нее самой не меццо-сопрано, — ответил ему Черный Плащ. — А вот держание за руки она нам не спустит, это точно. Еще и в еженедельник эту фотку вставит.

— Хозяйка не даст, — покачал головой Генрих Г. — Она все просматривает, ты же знаешь. Шефу все пофиг, а ей нет.

— Мы говорим не о Травниковой, а о Шелестовой, — фыркнул Черный Плащ. — Дим, ты же знаешь, что если она захочет…

— Ну не все, что она хочет, ей достается, — перебил его Генрих Г. — Ты это не хуже меня знаешь. Возьмем, к примеру…

Неизвестно, о чем эти двое еще бы поговорили, но тут у бочки вышибли крышку, Флоси опустил в нее черпак, с наслаждением просмаковал пряный и запредельно крепкий эль, а после заорал:

— Парни, идите сюда! Это наш главный приз, и мы выпьем его вместе!

Парочка игроков переглянулась и потопала к бочке. В самом деле — праздник же, что разговоры разговаривать? И потом — они победители! Время пожинать плоды этой победы.

Что до Флоси — он был просто счастлив! Йольская ночь не прошла впустую, традиции были соблюдены, и это означало, что в следующем году у него все будет хорошо! А это уже немало!

А. Смолин — ведьмак

Несколько рассказов о приключениях Александра Смолина, произошедших с ним в Европе и России.

Город на скале

Покой. Именно так можно было охарактеризовать то, что в данный момент меня окружало. После шумных Парижа, Праги и Рима, после гвалта международных аэропортов и людных улиц, я наконец-то попал туда, где тишина являлась нормой вещей. Особенно странно это звучало применительно к Италии, с которой данное понятие, казалось, несовместимо.

И тем не менее — все так. Просто городок Матера, в котором я решил на время осесть, чтобы перевести дух, видимо, являлся исключением из общего правила. Или, может, все небольшие поселения этой солнечной страны таковы? Может, наиболее шумная и экспрессивная часть населения сразу после достижения совершеннолетия отбывает в Неаполь, Милан и Рим, а люди степенные и немногословные остаются там, где родились?