Осколки летней грозы (СИ)

Иногда Клауду казалось: Фейр единственный, что их объединяло. С его уходом Страйф всё больше и больше осознавал, как на самом деле Лайтнинг от него далека — ей даже не о чём было поговорить с ним. Клэр приходила к нему лишь ради каких-либо дел, как сегодня. Конечно, они никогда не были похожи, но разве это повод перестать общаться? Клауду последнее время слишком тяжело давалось понимать Фэррон. И это началось раньше, чем странный незнакомец в шляпе и белом плаще начал посещать их сборища.

Она начала меняться, когда ушёл Зак. Страйф мог понять её замкнутость от потери их друга, Клауду и самому три месяца было сложно приближаться к Старому мосту — месту гибели Зака. Но Лайтнинг и вовсе бросила Игры на тех развалинах, хотя имела все шансы дойти до финала игр в новом году. Клэр внезапно и безвозвратно оборвала все ниточки, связывающие их, словно за один день переросла сборище Трех банд, Старый мост и Большие игры, Клауда… их дружбу. Говорят, девчонки взрослеют быстрее, и эта штампованная фраза обжигала его горло — всё враньё!

Он вытащил опустошенную кожуру из аппарата и зажал в тиски новый апельсин.

— Ты его так боишься? — Клауд всё ещё пытался верить, что причина лишь в «белом плаще».

Клэр промолчала, признаваться в своих проблемах тоже было не для неё.

— Он ничего не может. Он только и делает, что приходит и мозолит местным глаза. Скоро ему и самому это надоест…

— Так он снова приходил? — переспросила Клэр, голос дрогнул.

— Вчера, — честно ответил Клауд, не поворачиваясь к ней.

Клэр тихо выругалась, прижимаясь к стенду с кофейными банкам спиной. Страйф глупо храбрился, Лайтнинг и без него знала, что на общем сборище никто никого не тронет. Она не сомневалась, что в безопасности там. Лайтнинг просто пугало то, что этот мужчина снова разыскивает её, значит, всё же придётся повторить то, что неделю назад у неё не получилось…

— Между вами нет каких бы то ни было дел. А если он прикоснётся к тебе хотя бы пальцем, у него будут проблемы с Тремя бандами.

Ох, как Лайтнинг не понравилось это проявление твёрдого характера, особенно от Страйфа. Она помнила, каким он был раньше, как всегда осторожно выглядывал из-за плеча Зака. Доверять свою судьбу и судьбу Сэры Клауду казалось просто не возможным, да и не в её правилах подобное доверие к чужим. А чужими для Лайтнинг были все, кроме сестры.

— Ладно, я пошла, — голос тяжелый, но не грубый, усталый.

Страйф от досады к её апатичности схватился за очередной фрукт. Он ведь искренне хотел ей помочь, а она продолжала вести себя, как будто он абсолютно посторонний человек, словно их ничего и не объединяло. Будто Зака и вовсе не существовало.

— Лайт! — окрикнул он девушку.

Она обернулась вовремя — Клауд кинул апельсин, Фэррон без усилия поймала его одной рукой и прищурилась. Страйф выдохнул — она не теряла своей формы. У таких людей умения и ловкость никогда не исчезают.

— Тебе нужно вернуться в игры, — сказал Клауд, он отчего-то был уверен, если Лайтнинг снова окажется на последнем ярусе Старого моста, всё станет как раньше, как до смерти Зака.

— Не нужно, — ответила она.

— Не верю, что тебе не хочется снова залезть туда! В четверг игра вне турнира на деньги…

Клэр сглотнула, он был прав. От одной мысли о Старом мосте пальцы начинали подрагивать от адреналина, такой разрядки ей очень не хватало. Залезть туда и, раскинув руки, прокричать проклятье в небеса, может быть, они её услышат, всё-таки там к ним чуточку ближе! Но Фэррон поклялась не повторять своих и чужих ошибок, боль внутри смахивала на ломку от наркоты. Она попыталась почувствовать на левой руке браслет с бирюзовыми бусинами, который напомнил бы ей о данном себе обещании.

— Ладно, приду, — ответила она и, секунду помедлив, добавила. — Посмотреть на тебя.

Клауд выдохнул и украдкой улыбнулся, будто что-то тёплое разлилось в груди.

***

Ноктис протяжно зевнул, откладывая книгу, рекомендованную отцом.

«Два часа ночи», — смотря на часы, он размышлял, что читает книгу по инерции, просто заполняя какую-то пустоту внутри, даже не понимая чужих историй и чувств, теряясь в одноликих строчках. Взяв в руки отцовскую драгоценность, он провел ладонью по шершавой обложке, словно извиняясь и обещая однажды снова открыть её.

Ноктис вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, пройдя длинным коридором до кабинета отца, он зашел в неприметную боковую дверь, за которой скрывалась библиотека. Проведя в темноте пальцами по корешкам, он нашел пустующее место и вернул книгу в её колыбель. Не задерживая взгляда, он без сожаления покинул мавзолей чужих жизней.

Выйдя в коридор, Ноктис ощутил какое-то странное чувство, будто всё вокруг изменилось.

Поначалу казалось, что это легкость от сброшенного с плеч груза. Ночной коридор приобрел глубокий и насыщенный цвет, словно кто-то стряхнул с него плотный слой пыли. И острый подозрительный запах свежей краски ударил в нос, Ноктис отправился по его следам.