Осколки (ЛП)

— Э-э, э-э. Такое обращение со мной не пройдет, Ник. Никогда не срабатывало, и никогда не будет. Поэтому я предлагаю вам задавать свои вопросы более вежливым тоном, если вы хотите услышать ответы.

— Знаешь, Лорен, я знаю тебя ровно три минуты, но ты уже самая большая заноза в заднице, которую я когда-либо встречал. Но если ты хочешь играть в эту игру, то я тоже могу, поэтому спрашиваю снова… вежливо на этот раз. Где Анжела и когда она собирается вернуться? — выпалил Ник.

— А почему ты хочешь это узнать? — невинно спросила Лорен. — Видишь ли, Энджи не всегда совершает лучший выбор, поэтому я боюсь, что тебе придется пройти сначала через меня, чтобы добраться до нее. И если ты меня не убедишь, что ваши, назовем их так, намерения соответствующие, можешь пойти и утопиться в заливе. Так зачем ты пришел сюда, Ник?

— Не твое дело, — зарычал он. — Эй, детка, я понимаю, что ты защищаешь свою подругу. Это замечательно, особенно, если учесть, как дерьмо относилась к ней ее семья столько лет подряд. Но Анжела уже большая девочка, и ей не нужно, чтобы ее маленькая подруга вмешивалась в ее жизнь.

В очередной раз эта одержимая маленькая ведьма застала его полностью врасплох, хотя на этот раз не одним из своих грязных боевых приемчиков. Она так и сидела, а он отпрыгнул, когда нож с раскрытым лезвием просвистел в воздухе, воткнувшись в стену примерно в трех дюймах от его головы.

— Какого хрена? — закричал он. — Клянусь Богом, ты сошла с ума. Ты окончательно, мать твою, свихнулась.

Лорен показала ему язык, спокойно прошагав к стене и вытащив нож, спрятав его обратно в свой ковбойский сапог, где очевидно, и прятала его до этого.

— Меня называли словами еще и похуже, — ответила она. — Но ты не должен называть меня деткой. Понял, парень? И называть меня маленькой подругой Энджи тоже не стоит. Итак, теперь, когда мы со всем разобрались, позволь мне снять тяжесть с груди. И выслушав твои ответы, я может смогу сказать тебе, когда Энджи вернется.

Взгляд Ника автоматически упал на грудь Лорен, которая очень впечатляла в облегающей укороченной футболке, и он просто заставил себя подавить свою ухмылку, отлично понимая, что она опять может вытащить свой ужасный нож в мгновение ока.

— Прекрасно, — пробормотал он. — Спрашивай, что хотела. Но у меня имеется довольно хорошее представление, что тебе лучше снять с груди. К сожалению, это футболка слишком убогое изделие… да, неважно, — добавил он после того, как встретился с ее убийственным взглядом.

— Ха, ха. Почему вы, мужчины, всегда думаете, что грязные разговорчики заводят женщин? То дерьмо, которое льется из мужа моей сестры… она влюбляется в него каждый раз по новой. — Лорен покачала головой. — Итак, присаживайся, Ник. Сколько времени уже прошло, пока мы познакомились, ты так не думаешь?

Он сел на диван-футон, стараясь держаться подальше от Лорен.

— Думаю да, — неохотно согласился он.

— Расслабься. — Лорен взмахнула рукой. — Я не собираюсь задавать тебе личных вопросов. Тем более, что сама Анжела многого о тебе не знает. Думаю, ей бы не понравилось, если бы мне удалось вырвать из тебя факты, которые по-прежнему ты от нее скрываешь. Единственное, что мне действительно интересно узнать — твои намерения по отношению к ней на этот раз? Потому что в тот раз ты почти уничтожил ее, и я скажу тебе прямо сейчас, если ты облажаешься, как в тот раз, я всажу свой нож уже не в стену. А тебе в грудь. Или твое левое яичко.

Ник подавил дрожь по всему телу и прикусил язык, чтобы сдержать себя от резкой реплики, тем более, что ему больше не хотелось опять становится мишенью Лорен.

— Мои намерения, как ты их называешь, — начал он, — между Анжелой и мной. Давай назовем их благородными…в этот раз. Я знаю, что причинил ей ужасную боль четыре года назад.

— Знаешь? — мрачно поинтересовалась Лорен. — На самом деле, я не совсем уверена, что ты знаешь, насколько… ужасную боль, Ник. Такую ужасную, что она перестала есть, ужасно исхудала, мы с сестрой, на самом деле, хотели силком отвезти ее в клинику, которая могла бы ее излечить от подобной психической травмы. Но потом мы поняли, что она не анорексичка, и что причина, по которой она перестала есть — апатия ко всему. Апатия к себе самой, а, следовательно, и к еде, а также к жизни.

Он кивнул.

— Когда я увидел ее в апреле… испытал настоящий шок. Она выглядела как совершенно другой человек. И ее руки были такими холодными, как будто она замерзла изнутри.

— Потому что так и было. Эмоционально, по крайней мере. Она закрылась изнутри, выключила все свои чувства и совершала какие-то действия на автомате, как призрак. Даже алкоголь не помогал, потому что Энджи одна из тех, чем больше она пьет, тем ей становится хуже, более подавленной.

Ник посмотрел на Лорен.

— Я даже не сомневаюсь после некоторых диких историй, которые я услышал, что ты поощряла ее в выпивке. У Анжелы проблемы с алкоголем, знаешь ли, ей слишком нравится выпивать. И ты, черт возьми, не сделала для нее ничего хорошего, подстрекая ее к этому.

Зеленые глаза Лорен полыхнули яростью.