Осколки моря и богов

Грабар отчасти верил, отчасти – нет. Слишком непонятной была легенда, никем не подтвержденная. Потому и верить можно было только сердцем, но не разумом.

– Узнаю, – прошептал наконец-то пересохшими губами. – Только к чему это?

– Да вот, – задумчиво произнес Призрачный Цимбалист и сжал ладонь – колода карт исчезла, словно и не было. – Подарите мне сокровища кургана, шановный, тогда и верну вам колоду.

Сердце внутри замерло. Сокровища кургана? Ну и ну! Пожелал так пожелал! Появилась робкая надежда, но тут же исчезла, как роса на жарком солнце. Олег криво усмехнулся:

– Насмехаетесь? Разве ж можно вернуть то, что и Следящий достать не может?

Тонкие губы Цимбалиста вновь разошлись в улыбке. Он покачал головой:

– Следящий не ходит по той стороне ночи, не знает слов заветных. – Желтые глаза под звездными ресницами обожгли, заставили забиться сердце часто-часто. – Потому… подумайте.

Грабар на миг обернулся, чтобы посмотреть на курган в сиреневом пламени, но ничего уже не было. А взгляд Цимбалиста жег огнем, не давал спокойно выдохнуть. И карты. До безумия, просто до ненормальности хотелось вновь ощутить их в руках, огладить кончиками пальцев чуть шершавую поверхность, вдохнуть запах прессованной бумаги и кошмаров.

Призрачный Цимбалист это заметил. Оказался вдруг близко-близко, положил руку на плечо. Зашептал на ухо звездным шепотом:

– Не жить Тому, из кургана. Не дадут. Высшим он неугоден. А в кургане много вещиц – волшебных, зачарованных. А моя сокровищница мольфарская без них такая… пустая.

Грабар невольно усмехнулся. Сокровищницы Цимбалиста он никогда не видел, но мог предположить, что всякого добра там навалом. Однако куда больше волновал другой вопрос: что делать? И как справиться с этим простому Читающему Сны?

– Ты сможешь помочь Яне, – подначил Цимбалист. – Ну же…

«Провоцирует, черт», – мысленно усмехнулся Грабар.

Но в то же время он прекрасно понимал, что хуже уже не будет. А Яна… ведь ей действительно может требоваться помощь.

– Что мне делать? – тихо спросил он.

Призрачный Цимбалист рассмеялся звенящим смехом, словно ветер тронул струны цимбал.

– Хитрый. Где согласие?

Олег прищурился:

– Что я должен делать?

Цимбалист ощерил в зверской улыбке острые зубы. Олег сжал кулаки, с трудом удержал невозмутимое выражение лица. Тут у каждого свое на уме, поэтому нельзя поддаваться. Закрутят, околдуют, задурят голову – потом не выберешься.

– Хорошо… – прошелестел шепот, и Цимбалист вдруг рассыпался серебристой пылью у ног Грабара. – С-смотри-и-и. Читай сны, ты уже умеешь.

Вмиг перед глазами все закружилось, спуталось. На голову будто обрушилось что-то тупое, тяжелое, стало нехорошо. Олег пошатнулся, ощутил мерзкую слабость. И тут же внутри разлился дикий страх.

Над головой – тьма. Земля давит, прячет под собой не одну сотню лет. И рвется душа в немом безысходном усилии прорваться наверх, а не выходит. Не пускает зачарованная, влажная, черная… Погребает под собой.

И хочется выть безумно, царапать когтями землю, хоть на секунду ощутить свежий ветер, да только… ничего. Не простил создатель разрушенной звезды. Сжег, искалечил, заключил в древний курган… И нет отсюда выхода, и вход замурован навечно. Только остается, что видеть сны и в каждом собирать по осколку уничтоженных собственными руками богов.

Грабар вздохнул. Понял, что оказался во сне. И страшно было предположить, в чьем. Но холодящий сердце шепоток прокатился во тьме, зазвенел струной:

– Тот…

Тот, из кургана. Замкнутый в своей темнице, желающий хоть как-то вырваться на волю.

К горлу подкатила тошнота. Новая волна сновидения окутала с ног до головы.

И плещет перед глазами море. Радостное, шальное, залитое солнцем. Вот они, осколки на открытых ладонях. Всего лишь часть – пропащие души, погубленные жизни. В ладонях не удержать, но это далеко не все.

– У моря нет бога, – шепчут нечеловеческие губы, тянутся в улыбке.

Не дал создатель для стихии хозяина, оставил бесхозной. И радостно от этого очень. Значит, не будет врагом ему, а станет убежищем.

И вдруг налетает ветер. Немыслимый, беспощадный. Разбрасывает осколки, роняет прямо в бездонную голубизну. За миг до того, как обрушивается кара, и земля закрывает небо и звездные просторы.

И, лишь мерцая сказочным серебром, опускаются осколки богов на дно, прячась под соленой толщей воды. Но тут же слышится тихий довольный смех:

– Нет бога у моря. Не-е-ет… Или есть?

Грабар провел ладонями по лицу. У Того сны тяжелые – уловить их сложно, не то что человеческие. Вязкие, долгие, охватывающие безумием и тоской. И дышать даже тяжело, кажется, что проваливаешься в черный раскручивающийся омут, из которого не выбраться.

– Смотри дальше, – шепнул Цимбалист. – Или до конца.

Грабар понял, что отступать поздно. Прикрыл глаза, задержал дыхание… и рухнул с головой, растворился в чужом сне.