Осколки моря и богов

Широко расставив ноги, я заняла устойчивое положение. С моря подул сильный ветер. Соленый, будоражащий. Будто сам Азов посылал его, давая понять, что не оставит одну.

Я почувствовала, что вся горю. Улыбнулась. Направила тонкие импульсы под землю. Миг – они распробовали толщину почвы и помчались к кургану. Замерли, словно озадаченные. Мол, уверена ли ты, хозяйка?

Я легонько притопнула ногой – земля дрогнула. Зашумело торжествующе море, зашипел ветер, рванул мои волосы и тунику. Но не шелохнулась, не испугалась. Сейчас в такие игры не играю. Здесь и сейчас – мое место. А ведь известно – сдвинуть Слышащую Землю с места не может никто, если она сама того не пожелает.

Существо в кургане спало тревожным сном. Ворочалось в липких костлявых пальцах кошмара, сдерживало рвущиеся наружу стоны.

Горящая паутина снов опутывала его полностью. Пусть не было у Того тела – ни ног, ни рук, ни головы, – только Читающим Сны все равно. Серебристые нити – то Грабар напускает ледяной ужас, стынь одиночества, страх перед пробуждением. А зелено-черные, отливающие изумрудом, – Ромка. Только не признать и не ощутить. Пропитаны они чужой мощью, пронизаны сотнями искр, от которых глазам делается больно.

И Тот, из кургана, дышал тяжело и часто. Крутился в полуночном кошмаре, выскользнуть наверх не мог. Перед моими глазами расцветали сумасшедшими красками причудливые картины: беспроглядная тьма, серебро звезд. Сияние всех цветов радуги, и тут же – сочная зелень холмов, синева раскинувшегося моря. Солнце – желтое-желтое, слепящее глаза.

А потом появились люди. Пестрые шатры, громко ржущие кони, загорелые воины. Женщины с длинными косами. Сверкающие щиты, острые копья. Кругом слышались смех и грубый воинский говор. Но в то же время есть что-то неуловимо прекрасное и понятное во всем происходящем. Картинка исчезла, на смену ей явилась сгорбленная фигура жреца в черном одеянии. В его руках находились фигурки грифонов, украшенные драгоценными камнями. На мгновение мне показалось, что признаю их. Именно они были при первом появлении существа, несшего в себе души Зурет и ее ашаука. Раздался стук, и жрец скрылся за огромным прядильным колесом, медленно вращавшимся по часовой стрелке…

Я вздрогнула и очнулась.

Импульсы проникли под землю, поползли к Тому. Не рискнула я соваться в плетение Читающих. Туда ни своих, ни чужих не пускают. Потому уж лучше своими методами.

Земля вновь содрогнулась, раскалилась докрасна под ступнями. Я почувствовала жар, но не шелохнулась. Сила – в одном положении. Двинусь – импульсы разорвутся. Сила земли текла в мое тело лавой: густо, неторопливо, безжалостно. На лбу выступила испарина, волосы прилипли к вискам. Вмиг захотелось содрать с себя одежду. Слишком жарко, слишком безумно. Что там одежду – лучше кожу.

По кургану вдруг прошла странная рябь. Медленно-медленно начала осыпаться земля.

Ярко-красной сетью импульсы оплели курган, сжимая и сдавливая. Донесся ужасающий стон. У меня едва не заложило уши. Я зажмурилась и приказала себе не двигаться, хотя ноги уже подгибались. Нельзя, надо стоять. Иначе никак.

– Яна, держись… – из ниоткуда донесся еле различимый шепот. И не понять было, кому он принадлежит: Ромке или Азову.

– Держусь, – шевельнула я одними губами, упрямо глядя сквозь мельтешащие перед глазами черные точки на курган.

Одежда уже намокла и прилипла к телу. Пот стекал по лицу. Еще чуть-чуть – и вспыхнет все алым пламенем. Только курган держится, не сдается. Я смутно понимала, что таяли силы Читающих. Хоть что один, что другой не выпускали тварь, все глубже и глубже сталкивали его в путы кошмара.

Налетел ветер, остудил мое пылающее лицо. Заволновалось море:

– Держись. Только держись.

Ставшие деревянными губы сами улыбнулись. Ничего не обещаю. Постараюсь.

Только сжала кулаки и плеснула весь жар, всю силу земли единым потоком. Пусть знает, как выходить, когда не просят! Импульсы вспыхнули живыми рубинами, а потом, спустя доли секунд, погасли, стали горелыми головешками.

Курган налился маслянистой чернотой. Где-то загрохотало, будто рядом были горы и с них неслась лавина. Чернота вздулась, стала шириться во все стороны. До меня донесся крик Олега. Я дернулась, но тут же обожгла волна раскаленного воздуха.

Дикий крик, сразу и животный, и человеческий, пронзил воздух, заставил съежиться от ужаса. Земля задрожала вновь, грохот повторился. Курган затрепетал, словно живой. Потянулся ко мне смоляным червем, изгибаясь на ходу. И там, где он проползал, затухали красные метки земли.

– Не уйду-у-у один… – прошелестело в голове. – Заберу-у-у-у с собой.

Внутри все онемело, захлестнула паника. Я мгновенно собралась и снова пропустила через себя всю мощь, на которую была способна. Вокруг озарилось все красным. Смоляной червь взорвался изнутри, разлетелся на множество влажных ошметков.