Осколки. На острие боли (СИ)

Я не заметила, как в какой-то момент прикорнула. Проснулась же в кромешной темноте. Рядом лежал Макар, а моя голова мирно при этом покоилась на его плече. В душе поднялась тревога, ведь я не предупредила маму, что задержусь до ночи. Судорожно шаря по дивану в поисках телефона, глянула на время и обомлела. От мамы не было ни единого пропущенного. Только сообщение.

“Алина сказала, что ты переночуешь у нее в общаге. Смотри, не мешайся ей там, у нее скоро важные экзамены”.

С одной стороны, я выдохнула с облегчением, а с другой, мне было обидно, что абсолютно везде на первом месте стояла Алина. И никогда примой не была я. Так, на вторых ролях. Второй нежеланный ребенок в семье.

Я покрутила головой по сторонам, но ни Ника, ни сестры, ни других парней и девиц не заметила. Пошла в сторону уборной, но замерла на полпути.

Со стороны спальни раздался девичий смех. Ник не обрадуется, что кто-то позволяет себе такие вольности в его доме. Я продолжила путь и открыла дверь в ванную, но замерла. В этот момент раздался мужской смех. Гортанный. Довольный.

У меня зазвенело в ушах. Перед глазами на несколько секунд потемнело. Каждый вдох был подобен режущим осколкам по коже. Сердце колотилось так сильно, что я мелко тряслась, но продолжала стоять, как загипнотизированная смотрела на дверь, которая отделяла меня от того, что происходило сейчас в спальне.

Шаг. Еще один. Дрожащими пальцами я коснулась ручки и медленно потянула ее вниз.

Глава 9

Мое сердце грохотало с такой силой, что кружилась голова. Но если я не узнаю, что происходит в комнате, никогда не прощу себе трусость. Грудь опоясала тупая боль, в ушах зазвенело, но я медленно продолжала открывать дверь. Образовалась прореха, сквозь которую я могла заглянуть внутрь.

Никита сидел на краю кровати и смотрел на Алину, которая стояла около панорамного окна. Шторы были плотно прикрыты, но ее пальцы держали одну из портьер, открывая вид на ночной город.

– Представляю, как здорово просыпаться каждый день и видеть такую красоту, – защебетала Алина, в ее голосе отчетливо звучала игривость и даже намек на что-то.

– Закрывай, не люблю, когда шторы открыты, – сморщился Ник.

Нет, его лица я не видела, только обнаженную спину, но судя по тону я была недалеко от истины.

– Так что не могу с тобой согласиться. По утрам я тем более запрещаю горничной раздвигать портьеры.

– Ммм, думаю, для меня ты сделаешь исключение, когда я проснусь завтра?

Алина развернулась и грациозной походкой подошла к Нику, потрепала его по волосам, но ее руку сразу же отодвинули. Мышцы спины его напряглись.

– Никогда так не делай.

Приказ прозвучал жестко. Я никогда Ника таким не видела. У Алины испуганно расширились глаза, она пару раз моргнула и медленно кивнула, словно опасаясь произносить что-либо вслух.

– И исключений я не делаю. У меня есть правила, которые все должны соблюдать. Ясно?

– Ты чего такой бука, Ники, – она надула губы уточкой и, забрав свою руку из его хватки, тыльной стороной ладони коснулась нежно его щеки. Хотела сгладить ситуацию и вернуть их беседу в прежнее русло.

– Правило первое, Алина. Самое основное. Сегодня ты вернешься к себе. Денег на такси дам.

– Но я думала, что мы… – произнесла она растерянно и кинула взгляд на кровать.

– Девушки никогда не остаются у меня на ночь. Это не обсуждается. Исключений я не делаю.

– Но я ведь…

– Я дважды не повторяю, Алина. Я не ясно выразился с первого раза?

Голос его отдавал холодом, так что мне стало вдвойне неприятно – и от его грубости, и от растерянности на лице сестры, которое затем сменилось согласием. Она была готова на всё, чтобы заполучить Никиту. Даже забыла о собственном самоуважении.

А ты не была бы, Соф? Прошептала я сама себе. Еще вчера я мечтала оказаться на ее место, а сегодня уже с неприязнью смотрела на то, как унизительно позволяла обращаться с собой Алина.

– Хватит, – раздался около меня тихий шепот, после чего чужие пальцы легли поверх моих и потянули дверь на себя, с такой же бесшумностью закрывая ее.

Мы с Макаром остались в коридоре. В полной темноте.

– Идем, я отвезу тебя домой, – прошептал он мне и потянул за собой.

Сопротивляться я не стала, двигалась за ним на ватных ногах автоматом. Во всем теле растекалась слабость, но я шла и шла, стараясь не показывать, как меня задело недавно увиденное.

***

На следующий день Алина домой не пришла. Урок английского так и не состоялся. Ни через день, ни через неделю.

– Пап, у вас всё в порядке? – спросила у отца, как только мы остались с ним наедине на кухне. В последние дни он ходит смурнее тучи, а вот мама, наоборот, светилась вся от счастья.

– Да как сказать.

– Как есть.

– В эти выходные мы едем в гости, мама не говорила тебе?

– Мы с Алиной тоже? Но зачем?

Папа не хотел отвечать, но всё же не стал скрывать.

– Мама хочет вас познакомить со своими родителями.

Воцарилась тишина. Я застыла с поднятой ложкой, затем медленно ее опустила на стол.

– А когда они начали общаться?