Осколки Нации

Немного порывшись, Давид всё-таки отыскал подходящую к его комплекции одежду. Почти что новые сапоги и форму работорговца. За неимением другого варианта, герой натянул на ноги чёрные штаны с подтяжками и прикрыл свой торс чёрным фашистским кителем, предварительно отпоров с него все шевроны и надписи. От фуражки Давид отказался, зато порывшись по ящикам, обнаружил чёрную балаклаву с прорезями для глаз и рта. На одной из полок его поджидал старый знакомый РПК, сохранившийся в целости и сохранности.

Через десять минут Давид был полностью укомплектован и готов ко всякого рода пакостям. На его груди красовалась старенькая разлезшаяся на нитки разгрузка, вмещающая в себя запасные рожки на 45 патронов. Почти что целый, но пустой вещь мешок занял своё место между лопаток героя. Взять здесь больше было нечего, и он поспешил наверх, к солнцу.

Пленные закончили свою чёрную роботу и выстроились в одну линию перед Семёнычем толкавшим им длинную и поучительную речь. Герой терпеть не мог этой черты характера в своём отчиме и постарался обойти эту компанию стороной. Старик сидел на прежнем месте и всё так же попыхивал папироской. Под его ногами валялось парочка докуренных до предела бычков.

Глаза рыбака были прикрыты, и герой присел, напротив на своё недавно облюбованное место, стараясь не разбудить шумом старого человека.

— Однажды в эти края забралась доселе невиданная нечисть. — Проговорил, не поднимая век, старик. — Местные охотники собирались группами в надежде добыть её голову, но либо возвращались ни с чем, либо вовсе не возвращались. Неизвестная нежить терроризировала местных, поначалу нападая на одиноких путников. Не прошло и пару месяцев как она настолько осмелела, что напала на Ровное. Растерзав пару женщин оно скрылось во тьме, и тот, кто был свидетелем этого утверждал, что пули этой твари были ни по чём.

Будто в подтверждение где-то в дали, послышался жуткий протяжный звериный вой. Старик на миг умолк прислушиваясь, но вскоре продолжил свой рассказ:

— Они пришли ко мне за помощью, стоя на коленях, просили моей защиты, и я не посмел отказать. Две недели я выслеживал эту тварь, идя по кровавому следу, оставленному ею, и всякий раз она обводила меня вокруг пальца, будто несмышлёного мальца. То и дело, заманивая меня в топь или другие гиблые места оно ускользало, оставляя меня с носом. Но вот удача наконец-то улыбнулась мне. Я набрёл на группу людей из твоего убежища. Когда я нашёл их, они все были мертвы кроме одного. Он представился мне Колей. Фамилия у него была какая-то птичья не то Кукушкин, не то Скворцов?

— Зябликов? — С замиранием сердца спросил Давид.

— Вот-вот, Зябликов. Так вот когда я нашёл их, из всей группы уцелел только он. Все его товарищи были разорваны на куски, и только ему посчастливилось отделаться переломанными рёбрами и вывихами. Коля поведал мне, что он со своей группой наткнулись на хлипкую избушку в лесу, и когда они приблизились к ней на них, будто гром с неба обрушилась эта тварь. Прямо на месте он потерял своего первого бойца, когда же он понял, что эту тварь пули не берут-то приказал своим людям отступать. Но тварь не оставила их в покое. Она преследовала их, методично, убивая по одному, и Николаю ничего не оставалось кроме как смотреть, как гибнут его люди. Когда он остался один на один с этой тварью он умудрился ранить зверюгу. Разрядив рожок ей в голову. Но вопреки ожиданиям тварь не откинула копыта, а только дико взвыв помчалась обратно в сторону избушки. Вот в этот-то момент я и наткнулся на Николая. Я подлечил его на скорую руку, и он поведал мне о места нахождении избушки.

— Семёныч рассказывал, что Зябликов принёс меня в убежище. — Прошептал про себя Давид.