Осколки Нации

Не без помощи соплеменников она поднялась на ноги и зашаркала в сторону лестницы. Провожая эту троицу взглядом, герой заметил, как старуха обернулась к нему возле самых ступеней, и помахала на прощание рукой. Герой помахал в ответ, и хрупкий силуэт старушки скрылся с глаз. Ещё долго было слышно её шаркающую походку и тихое покашливание, но потом всё стихло.

— Они её убьют, — дрожащим голосом произнёс Давид, на что отчим только пожал плечами и ответил:

— Значит у них такие порядки. Не нами заведено, не нам это дело прекращать…

— Он прав малой, — заступился за друга Шрам, — мы здесь гости, так что давай не будем вмешиваться в их устои. Пускай сами со своими проблемами разбираются.

Ливень окончательно стих, перейдя в мелкий зяблый дождик. Ветер перестал завывать в пустых коридорах зданий, вырывая с корнями гнилые деревья. Внезапно с грохотом от потолка откололся огромный кусок штукатурки, обнажив ржавые прутья арматуры и прогнивший от влаги уголок перекрытия. Поднялась едкая пыль.

— Пойдём отсюда, пока здесь всё не рухнуло, у меня и так от этой пыли нос не дышит. А тут ещё придавит железякой и поминай, как звали. — Недовольно проворчал Шрам, ковыряя сталактиты в носу.

Ко времени оживился оставшийся в меньшинстве проводник изгоев. Он подошёл к охотникам и взмахом руки приказал им собираться в дорогу. После недолгих сборов, герой запихал медвежонка назад в вещь мешок. Закинув сверху котелок (звонко ударив зверёныша по любопытной мордочке) и затушив прогоревшие угли мужским методом, двинулся за отчимом.

На удивление Давида проводник повёл их не тем путём, котором они сюда пришли, а повёл какими-то козьими тропами петляя между гор строительного мусора и стоящего под открытым небом металлолома. Среди этих кусков ржавчины герой угадывал марки некогда известных и дорогих автомобилей. В совсем раннем детстве его лучший на то время друг (имя которого он уже и не помним, так как жизнь сама собой отсеяла от Давида этого человека) спёр у своего бати игральные карты с полуголыми девушками и шикарными довоенными автомобилями.

Пропаже, конечно же, в скором времени обнаружилась. Вдоволь насмотревшись на иллюстрации, пацанята всё-таки получили своё заслуженное наказание. Самое примечательное в этой истории было то, что друг, который спёр эти карты, и принёс их Давиду, в следствии сбросил всю вину на него. Дескать, я не брал, это он меня заставил. В следствии, это послужило герою хорошим уроком, и впредь он был более осторожен в выборе друзей.

Впереди виделась небольшая ограда из обсыпавшегося от времени кирпича. Проводник повёл их вдоль ограды, обходя по широкой дуге высокую арку с распахнутыми настежь металлическими воротами. За аркой простилался ухоженного вида луг с множеством каменных памятников и деревянных крестов. Вся плошать была усеяна небольшими холмиками поросшими цветами и травой. И хотя всё здесь выглядело диким и запущенным, однако герой уловил некий след постоянного присутствия человека.

Неподалёку возле арки герой рассмотрел сгорбленный силуэт старушки. Рядом с ней во всю орудуя лопатами, рыли яму два изгоя. Свежевырытая могила бы почти готова, и только ели слышная молитва, доносящаяся с уст старушки, нарушала тишину погоста.

Дорога хитро запетляла дальше. Взобравшись на холм, он оглянулся назад и увидел, насколько огромным было кладбище. Оно тянулось на многие километры, пестря гранитовыми памятниками и установленными подле них лавочками. Повернувшись к охотникам, изгой произнёс, убого коверкая и ломая слова:

— Дальше сами пойдёте. Немного правей берите от развалин у нас там всё заминировано, а дальше вы дорогу знаете. Через лес, через плошать и вскоре будете у себя в селе.

— Ваши не тронут? — Поинтересовался Шрам.

Изгой обернулся к людям спиной и зашагал к кладбищу, напоследок бросив:

— Не тронут, на сей раз…

Необъяснимая тревога и чувство вины закралось в душу Давида. Напоследок обернувшись в сторону кладбища, он увидел, как двое изгоев помогли старушке опуститься в свежо вырытую могилу, и взялись за цевьё рыжий. Отвернувшись чтобы не видеть этого, герой заспешил за быстро удаляющимися товарищами.

Солнце показалось из-за хмурых туч, прогревая промокшую землю, и высушивая грязь своими лучами. Дышать стало легко, а жить хорошо. Путники всё дальше удалялись прочь от владений изгоев, когда до ушей Давида донёсся одинокий звук выстрела.

Добравшись до Зори без приключений, Давид готов был упасть от усталости прямо возле ворот. Ели переставляя ноги, они прошли по узкой улочке и расположились в избе Шрама.

Зоря представляла из себя небольшое село, обнесённое высоким частоколом из свежо срубленных сосен. Частокол был закреплён массивными распорками, а над крепко сколоченными воротами возвышались две смотровые вышки, укомплектованные прожекторами.