Осколки неба

– Я думаю, в восемь тридцать будет нормально, – вместо Лизы ответила Маша. – Тут до нашей конторы полчаса всего.

– Хорошо. Тогда я встаю в семь, иду в душ, как выхожу, бужу тебя, сам сажусь завтракать. Ты выходишь – я заканчиваю завтракать, ты садишься.

– Я обычно не завтракаю…

Лицо Володи расплывалось, но Лиза всё-таки смогла рассмотреть его скептическую улыбку.

– Боюсь, пока ты живёшь у меня, тебе придётся завтракать.

– Это почему?

– Он же врач, – ответила Маша таким тоном, будто бы это всё объясняло.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Денис проснулся от того, что кто-то настойчиво его тряс. Голова разламывалась, в висках будто барабаны стучали, а во рту вообще целая армия мышей скончалась.

– День! Деня-я-я! – в голосе матери отчётливо слышалась паника. – Деня, проснись!

– Уже, – прохрипел он, разлепляя глаза. Вокруг всё расплывалось.

– Слава богу! – Ольга Николаевна вздохнула с облегчением. – Я думала, что… Ты не ранен?

– Что? – он поднял руку и потёр слезящиеся глаза. Легче не стало. – Ты о чём, мам? Я просто перебрал вчера сильно.

– Это я по запаху поняла. Но почему покрывало всё в крови? Ты лежишь, а под тобой какие-то кровавые пятна. Или это не кровь?

Секунд пять Денис морщился, пытаясь понять, о чём говорит Ольга Николаевна. Потом всё же опустил голову, посмотрел на покрывало… и его накрыло. Накрыло до такой степени, что показалось – сердце остановилось. Он даже протрезвел сразу.

Нет. Нет, нет, нет. Это же… не может быть правдой. Это сон, дурной сон. Не мог он… Лизу…

– Где Лиза? – спросил Денис, поднимая голову. Посмотрел на Ольгу Николаевну – а она смотрела на него, и глаза её постепенно наполнялись пониманием… и страхом.

– День?..

– Мама! – он вскочил, схватился за голову – затошнило. – Чёрт, где мой мобильник? Где Лиза?!

– Я не знаю! – Ольга Николаевна тоже сорвалась на крик. – Не знаю!

Денис, ругаясь, метался по комнате – телефона нигде не было. То ли стащили в той пивнушке, где он вчера бухал после разрыва с Кирой, то ли сам посеял.

– День… Ты… – Голос у матери дрожал, срывался. – Ты…

Она явно не могла спросить то, о чём думала.

– Я был пьян, – ответил Денис глухо. – Я не соображал. Мы с Кирой вчера расстались. Я её… поймал с поличным, скажем так.

Да уж, выходящий из их – точнее, из её, – квартиры мужик и полуголая Кира, целующая его на прощание – сомнительное зрелище. Они поругались, поорали друг на друга, а потом Денис пошёл и напился.

Возвращаться к Кире было невозможно, и он вернулся сюда.

– При чём тут Лиза? – почти прошептала Ольга Николаевна.

– Ни при чём. – Во рту стало ещё противнее, чем было, хотя казалось, что противнее уже некуда. – Она просто… попала под горячую руку. Мам, дай телефон, пожалуйста. Мне нужно ей позвонить. Я боюсь, она может что-нибудь с собой сделать.

Последний раз Денис видел такое выражение лица у матери в тот день, когда ей сказали, что её муж умер, не приходя в сознание.

– Ты её изнасиловал? – выдохнула она резко, зло, и глаза блестели от невыплаканных слёз.

Денис не смог ответить «да» – просто кивнул. Ольга Николаевна несколько секунд молча смотрела на него, а потом шагнула вперёд и изо всех сил ударила по лицу. Так же молча развернулась и вышла из комнаты.

Вернулась она через минуту, почти кинула в него свой телефон и вновь вышла. Причём не только из комнаты, но и из квартиры тоже.

Денис начал звонить Лизе – раз, другой, третий… Она не брала трубку. Тогда он написал ей в вацап. Но практически сразу заметил, что в приложении перестало отображаться время Лизиного последнего посещения – значит, она добавила номер Ольги Николаевны в чёрный список. Наверняка и его номер тоже.

Хоть бы она ничего с собой не сделала…

Ольга Николаевна тем временем, захватив из дома записную книжку с номерами телефонов – она по старой советской привычке до сих пор записывала все номера вручную, не доверяя технике, – бегала по двору, просила мобильники у местных мамочек с колясками и набирала номер Лизы. Она надеялась, что девочка ответит хотя бы на незнакомый звонок, но Лиза продолжала молчать.

Тогда Ольга Николаевна позвонила Вере. Сестра Лизы разговаривала совершенно спокойно – значит, не в курсе. И непонятно было, радоваться этому или нет. То ли Лиза просто ещё не успела рассказать, то ли… жива ли вообще её девочка?..

Вера перезвонила минут через пять.

– Лиза сказала, что с ней всё в порядке, – произнесла она, и Ольга Николаевна почувствовала, как от облегчения ноги становятся мягкими, словно вата. Они совсем перестали её держать, и она медленно опустилась на лавочку возле подъезда. – И будет в порядке. Просила передать. Чтобы вы не волновались.

– Спасибо огромное, Вера, – прошептала Ольга Николаевна. – А… как у неё голос?

– Да ничего. Напряжённый только немного. Как я поняла, они с вашим Денисом поссорились. Вы не переживайте, – продолжила Вера сердечно, – помирятся.

Помирятся… Ольге Николаевне очень хотелось в это верить, но увы – она понимала, что после такого невозможно помириться. Да, Лиза никогда в жизни не пойдёт в полицию, но это не значит, что она захочет мириться.

– Да. Спасибо.