Осколки неба, или Подлинная история The Beatles

Клейн взялся за дело рьяно. Чудо-изобретатели и порнохудожники исчезли из «Эппл» навсегда. Исчезло и семьдесят процентов персонала. Он перезаключил договор «Битлз» с «E.M.I.» на более выгодных условиях… Все это, конечно, было хорошо. Но Пол не мог простить ему оскорблений в адрес Ли Истмана, упрямо игнорировал его и его нововведения, отказываясь подписывать любые бумаги и договоры, исходящие от него.

Однажды утром Джорджу в студию позвонила Патти. Выслушав ее, Джордж, положив трубку, испуганно сообщил Мартину:

– У меня дома полиция. Ищут наркотики.

– Раз ищут, найдут, – тонко пошутил Мартин.

– Спасибо за поддержку, – мрачно поблагодарил его Джордж.

– Лучше скажи сам, где они лежат, – посоветовал Мартин, – будет меньше неприятностей.

– Да нет у меня никаких наркотиков!

– А ты подумай.

Джордж задумался, затем, тяжело вздохнув, сказал:

– Две сигареты. В письменном столе.

– Позвони, скажи.

Но в этот миг телефон зазвонил снова, и трубку взял Мартин. Перепуганная Патти сообщила, что в прихожей, в шкафу, полицейские нашли рыбацкий сапог Джорджа, доверху набитый марихуаной…

Питер Браун в этот весенний день был нарасхват. Не успел он вернуться из полицейского участка, где Джордж пытался доказать следователю, что сапог принадлежит не ему, ссылаясь на слишком большой размер, как в офис влетел сияющий Пол:

– Питер! – заорал он. – У меня сегодня свадьба!

– С кем? – на всякий случай уточнил Питер.

– С Линдой, конечно! А ты будешь нашим свидетелем!

– Я сегодня уже был свидетелем…

– У кого? – изумился Пол.

– У Джорджа.

– Так ведь он уже давно женат.

– Зато он еще не сидел в тюрьме.

– Та-ак, – протянул Пол. – Наркотики?

– Само собой.

– Жалко. Значит, на свадьбе его не будет… Найди хотя бы Джона с Ринго.

– Джон во Франции. А у Ринго телефон уже второй день не отвечает, и я понятия не имею, где он.

– Та-ак, – повторил Пол. – Веселенькая будет свадьба.

– Сам виноват, что не предупредил.

– Да я до последнего момента все прикидывал, а вдруг передумаем… Ну, ладно. Так ты будешь свидетелем?

– Выходит, больше некому.

Брак Пола и Линды был зарегистрирован в Мариелебонской брачной конторе, а венчание состоялось в англиканской церкви на Сент-Джонз-Вуд. Последующая вечеринка, несмотря на отсутствие (а может быть, как раз благодаря отсутствию) остальных «Битлз», была очень теплой.

Яства были утонченными, вина – лучших сортов, а вальс, исполненный молодоженами, привел всех в неописуемое умиление.

Питер так расчувствовался, что напился в дрызг еще в середине ужина, и его в бессознательном состоянии доставил домой верный Нил Аспинолл.

Остальные гости веселились до поздней ночи, а когда тактично решили оставить новобрачных наедине, те провожали их, стоя у порога, взявшись за руки.

Время от времени Пол и Линда бросали друг на друга загадочные взгляды, а встретившись глазами, смущенно отводили взоры. Они с трепетом предвкушали таинство первой брачной ночи.

Линда была на четвертом месяце.

О свадьбе Пола кричали все теле– и радиостудии. Той же ночью Джон из Парижа дозвонился до Питера Брауна. Трубку долго никто не снимал. Наконец, длинные гудки смолкли и раздался еле слышный голос:

– Ну?

– Питер! – заорал Джон.

– Ну?

– Это ты?

– Ну.

– Это – Джон! Как прошла свадьба у Пола?

Последовало долгое молчание. Затем Питер выговорил:

– Нормально.

Выругавшись про себя, Джон сердито спросил:

– Ты там хоть что-нибудь соображаешь?

– Ну, – подтвердил Питер.

– Тогда запоминай. Мы с Йоко тоже решили пожениться и хотим пригласить тебя шафером.

– Нормально, – сказал Питер.

– Тогда ждем тебя в Париже двадцатого марта. И притащи остальных!

Через восемь дней Джон, Йоко и кучка приглашенных вылетели специальным рейсом на Гибралтар, чтобы зарегистрировать свой брак в британском консульстве. Ни Пол, ни Джордж, ни Ринго по различным причинам прилететь не смогли.

Но они мало потеряли. В отличии от Пола, Джон не стал устраивать свадебную попойку, и уже через час, не афишируя событие в прессе, вылетел с женой обратно в Париж.

Отобедав двадцать четвертого марта в ресторане Нобеля с Сальвадором Дали, супруги вылетели в Амстердам. И вот тут, поселившись в гостинице «Хилтон», они уже порезвились в волю, объявив всем средствам информации о начале «демонстрации за мир в постели».

Журналисты ломанулись огромной толпой, надеясь на самые скабрезные фотографии эксцентричной парочки. Но ничего такого не происходило. Джон и Йоко, одетые во все белое, неделю провалялись в огромной кровати номера «люкс», с удовольствием сообщая всем желающим, что война это плохо, а любовь, напротив, хорошо.

Через месяц они устроили точно такую же акцию в Монреале…

Раздражению журналистов не было границ. Их вопросы, порой, были достаточно каверзными. Но и Джон с Йоко были не промах.

Так, после очередного заявления Джона о том, что любить надо всех без исключения, карикатурист Эл Кэпп язвительно спросил:

– А вы можете сказать: «Давайте будем любить Гитлера»?

Вызов приняла Йоко:

– Любить Гитлера вовсе не означает потворствовать ему в его делах.

– И как бы вы смогли ему противостоять? – поинтересовался Кэпп.