Осколки небес

— Я присматриваю за ведьмой, брат. Она называет себя ясновидящей, гадает по хрустальному шару и предсказывает судьбу по картам. До недавнего времени бесы над ней глумились, но теперь за нее взялся сам король шабашей Леонард. Прикинулся духом погибшего мужа. Смрад за версту…

— Азариил?

— Мне не на что сетовать, — ангел слегка поклонился. — Я за вверенным мне человеком неисправимых пороков не вижу. Он был атеистом, однако Мастема своим появлением избавил его от этого недостатка. А дальше как сложится — все в руках Божьих и святой воле Его.

— Хорошо, — удовлетворенно поблагодарил Аския. — Для всех нас случившееся с братом Аваддоном — большое несчастье и весьма скорбное обстоятельство. И одновременно — урок. Усвойте его, братья, и запомните: самый страшный грех есть неповиновение. Для падшего обратного пути нет. От падения нельзя оправиться, после падения нельзя возвыситься. Сейчас возвращайтесь на землю, выполняйте свою миссию и уповайте на милость Отца нашего. Благословение на вас!

Аския поднял руку, и семь ангелов склонились перед крестным знамением.

* * *

— Тремя верстами южнее, он сказал! Каково, а? Нет бы человеческим языком объяснить: улица такая-то, дом такой-то. Из какого столетия этот вульгарный архаизм вообще взялся? Кто сейчас расстояние верстами мерит? А может, они там, в небесной канцелярии, вообще циркулем отсчитывают? На глазок?

Сидя за рулем, Андрей исходил гневом. Примерно обозначенный ангелом район на поверку оказался плотной паутиной улиц, а навигатор — вот незадача! — в упор не видел не только ли Всехсвятской, но и вообще ни одной церкви. И отправлял на Славянскую площадь, на Ленинградский проспект или в Алексеевский женский монастырь. Совсем не по пути.

Закралось в душу нехорошее подозрение, будто божий засланец Азариил в технике нарочно поковырялся. Уж для чего — бог весть! Но и телефон клинило, и навигатор чудил.

— Может, это специальная защита от бесов, — предполагала Варя, пока они бороздили ночные улицы и исследовали закоулки.

— Угу, и от нас заодно, — огрызнулся Андрей.

— Он же ангел, ему, наверное, непривычно мыслить земными категориями. Решил, что дал исчерпывающие указания.

— Жираф большой, ему с высоты виднее, где тут красный кирпич и медные купола.

— А если у прохожего спросить?

— Рискни. Будем надеяться, им окажется не та скелетина, с которой я в покер играл.

— Теоретически вероятность крайне мала.

— Теоретически и сквозь чугунные решетки на автомобилях не пролетают. Знаешь, я не удивлюсь, если за нами уже хвост волочится.

Впрочем, черные кошки дорогу не перебегали — уже хорошо.

Варя притихла и долго сидела с отсутствующим видом, игнорируя пыхтение и самозабвенную брань Андрея, в которую он вкладывал всю душу.

— Руганью ты только привлечешь внимание нечистого, — наконец сказала она, оборвав очередную экспрессивную реплику на полуслове. — Сверни-ка вон туда.

— Да там тупик, даже светофора не…

— На всякий случай.

Ну, хочешь — получай! Андрей раздраженно крутанул руль, и машина медленно вползла в безвестный переулок. Дорога здесь оказалась разбита, текла неровно сквозь дворы и скверик, где в совершенном беспорядке росли кусты и деревья: зазеваешься — того и гляди въедешь в ствол. С победным ехидством Андрей разглядывал трущобы, по которым скользили лучи фар: мол, ну и что я говорил? Вломились невесть куда невесть почто…

Однако впереди, на фоне подсвеченных городскими огнями туч, вдруг возник характерный силуэт здания: острая, граненая крыша колокольни с маковкой и луковица купола. Колеса взрыли свежий снег, стыдливо прикрывавший грязную слякоть, и уткнулись в бордюр. В желтом свете фар мокро блестела железная решетка ограды.

— Похоже, добрались, — Варя радостно завозилась, отстегивая ремень безопасности.

— Как ты догадалась? — только и смог вымолвить обескураженный Андрей. Тысячу раз еще проехал бы по той улице и не обратил внимания на неказистый поворот!

— Ангел-Хранитель надоумил. Азариил не зря велел ему нам помогать.

— Что же он не явился во плоти и не сказал человеческим языком? Весь район избороздили!..

— Явиться не может — не положено. А говорить — говорил, да я не слушала.

Варвара вылезла из машины, хлопнула дверцей и, стянув у горла воротник куртки, заторопилась к воротам. Впрочем, «ворота» — громко сказано. Проем в ограде перегораживала кособокая железная калитка. На ржавых ее прутьях болталась массивная цепь с навесным замком, однако стоило тронуть дверцу — и петли тоненько и противно заскулили.

— Открыто, — сообщила Варя.

— Погоди, может, еще не та церковь, — проворчал раздосадованный Андрей, следуя за ней по пятам в обнимку с парой пластиковых бутылок. Калитку на всякий случай прикрыл.

Ведущая к крыльцу дорожка была выложена плиткой. Справа на газоне торчали черные остовы неухоженных кустов, слева, перед домом священника, возвышалось нечто несуразное, наподобие мостика через лужу.