Осколки нефрита

Стивен спустился до самого низа, спрыгнув с каменной глыбы размером с комнату в гостинице Крогана. Приземлившись, он едва удержался на ногах и понял, что на сегодня почти выдохся и по пещерам не ходок. Однако пол был ровный, а стены куполом поднимались вверх за пределы поля зрения. С бешено колотящимся сердцем Стивен поднял лампу повыше и повернулся кругом.

На полу что-то звякнуло. Стивен опустил лампу — и ему подмигнула золотая монетка Тетерсфилда, оказавшаяся рядом с его правым ботинком.

«У Бездонной ямы есть дно, — подумал Стивен. — И я его нашел».

Усевшись на землю, он несколько минут наслаждался сиянием нового открытия. Потом вытащил из мешка яблоко и кусок сыра и запил их хорошим глотком воды. А затем достал флягу; держа ее в руках, словно чашу для причастия, Стивен обратился к духам с тостом: «Пусть всегда будут впереди новые открытия. И их сделаю именно я», — добавил он про себя, смакуя обжигающую жидкость.

Стивен убрал флягу и поднес к лампе часы. Чуть больше девяти вечера. Ему случалось проводить ночь в пещере, хотя никакого удовольствия от этого он не испытывал. Кроме того, Тетерсфилд будет готов к новой экскурсии на рассвете. Нужно быстренько оглядеться и поворачивать назад, пока еще не поздно.

Стивен прошелся по дну Бездонной ямы, посвечивая лампой в трещины — вдруг отсюда есть какой-нибудь другой выход. Когда он дошел до узкого конца, расположенного прямо напротив расщелины, ведущей в Речной зал, гладкие стены превратились в беспорядочное нагромождение камней и щебня, словно когда-то рухнула часть потолка. В самом низу обвала два огромных вытянутых камня навалились друг на друга, образовав треугольное отверстие, в которое можно легко протиснуться. Присев на корточки, Стивен посветил внутрь. Духи, замолчавшие с того момента, как он начал спускаться, снова завопили и затараторили так оглушительно, что он почти не слышал своих собственных мыслей.

«Туда можно пройти, — подумал Стивен. — Я точно знаю, что можно».

Джон Кроган глубоко вдохнул бодрящий сентябрьский воздух. Осень в Кентукки — прекрасное время года. Посетители пещеры рассыпаются в благодарностях, как профессор Тетерсфилд делал это за ужином. Англичанин говорил без умолку, почти не обращая внимания на еду, и все повторял, какое чудо эта пещера и какой Стивен замечательный проводник. Пещера, гостиница, рабы и все прочее обошлось Крогану в десять тысяч долларов. За три года он получил пятикратную прибыль.

Кроган набил трубку и оперся на перила крыльца, размышляя обо всем, что он сделал, чтобы превратить Мамонтову пещеру в то, чем она стала. Когда Кроган купил гостиницу, она была всего лишь бревенчатым сараем, а его усилиями превратилась в заведение если и не роскошное, то все же самое лучшее на всем пути от Луисвилла до Боулин-Грин — что бы там ни болтали про трактир Белла. Прекрасный обеденный зал, отдельные комнаты, крытая веранда вокруг всего здания — все это он сделал за свой счет. А летом даже оркестр нанимал.

Кроган зажег спичку, стараясь не опалить длинные усы, и с удовольствием вдохнул аромат хорошего табака, смешанный с лесными запахами.

С ведущей к тракту дороги — которую тоже построил Кроган — послышался стук копыт и скрип колёс конной повозки. Кроган глянул на часы и снова положил их в карман жилета. Десятый час вечера, где же Стивен? Скорее всего пошел прямо домой и лег спать — рабы жили недалеко от тропы, ведущей в пещеру, и Стивену незачем было проходить здесь.

Повозка показалась из-за угла гостиницы, и Кроган вздернул брови от легкого удивления. Он повидал странствующих жестянщиков и торговцев, лекарей и балаганщиков, но впервые видел, чтобы кто-то владел всеми этими искусствами одновременно. Плакаты по бокам фургона гласили: «Райли Стин. Феноменальные эликсиры от всех недугов, лечение зубов без боли». А ниже: «Кукольные представления. Продажа, покупка и починка вещей», и наконец третьей строкой шло: «Снадобья для долгой жизни, любви, богатства. А также прочие услуги».

Кроган прищурился, пытаясь прочитать надпись мелким шрифтом внизу плаката, но масляные светильники, висящие на столбах веранды, мигали, не давая разглядеть буквы, — и тут фургон, скрипнув, остановился. Похоже, возница напряженно всматривался, глядя в сторону пещеры и прикрывая рукой правую сторону лица. Удовлетворенно крякнув, он бросил вожжи и повернулся к Крогану.

«А это, должно быть, и есть мистер Стин», — подумал Кроган. И тут же обрадовался, что зубы у него не болят.

Широкополую черную шляпу из неопределенной материи Стин натянул до самой переносицы. В тусклом свете ламп Кроган решил, что голова у мистера Стина, должно быть, остроконечная, как мухомор. Пальто он тоже носил черное, только в петлицу была вдета розочка. Кроган почуял принесенный ветерком аромат мирры, смутно знакомый по детским воспоминаниям похорон. Он глянул на свою трубку — она погасла.

Стин приподнял шляпу с лица, и Кроган заметил нос картошкой и три серебряных кольца на пальцах — с ярко-голубыми и дымчато-зелеными камушками. Почему-то эти кольца смутили Крогана, и он принялся нервно искать спички.