Осколки нефрита

Шагая по площади Франклина, он оказался в плотной толпе ломовых лошадей, озабоченных торговцев, матросов в увольнении и вездесущих свиней, подрывающих корни полудюжины чахлых деревцев, посаженных каким-то доброхотом прямо посреди перекрестка. Среди этой суеты Арчи чувствовал себя чужестранцем. За последние недели он выходил из кабачка только по поручениям Белинды: на ее пивоварню и к мануфактурщику. Прошла целая вечность с тех пор, как он шагал по улице по своим собственным делам, среди толп народа, где каждый тоже шел по своим делам, торопясь на рынок или маневрируя повозкой в безумной суматохе среди людей и животных. Вокруг него кипела жизнь города, и Арчи чувствовал биение этой жизни, остро ощущая собственное длительное отсутствие.

День выдался ясный и холодный, предполуденное солнце ярко сияло на сосульках, свисающих с карнизов и балконов. Арчи замедлил шаг, наслаждаясь прогулкой. Пусть другие торопятся, а у него впереди целый день, и ему нравится неторопливо идти в трехтысячной толпе мечущихся незнакомцев мимо тележек с овощами и смеяться над замерзшим бельем, вывешенным поперек переулков. Арчи не знал, с чего вдруг на него нашло такое хорошее настроение, но он был рад отдаться ему на время. О мести можно подумать завтра.

Он прошел два квартала по Перл-стрит до Фултона, мимо магазинчиков и врачебных кабинетов, на ходу репетируя речь перед Беннеттом.

«Сэр, мое отсутствие принесло свои плоды, — скажет он. — Вы хотели статью про мумию Барнума, и у меня есть материал».

Убийство сторожа, конечно, не было тайной. Барнум предложил денежное вознаграждение и пожизненный бесплатный вход в Американский музей тому, кто найдет убийцу. Новым для Беннетта будет то, что в эту историю вовлечен Райли Стин, тесно связанный с Дохлыми Кроликами — а значит, и с Таммани-Холлом. Перед такой новостью Беннетт не устоит.

Арчи представил себе заголовок в газете: «Смельчак из Таммани пробрался в музей Барнума». Или что-то в этом роде. В любом случае оба имени будут упомянуты в заголовке, и рядом с разгромной передовицей Беннетта будет большая статья, подписанная уже не особо секретным псевдонимом Арчи Прескотта. Глазастый Апельсин раскроет истинную историю на первой странице.

Вот эта подпись и станет главной неожиданностью. Стин будет волосы на себе рвать, пытаясь выяснить, кто на самом деле за ней стоит. А поскольку он человек скрупулезный, то наверняка поедет на пивоварню, чтобы убедиться в смерти Арчи. И тогда на него там можно устроить любую засаду.

«Если ради этого мне понадобилось умереть для окружающих, то я согласен, — подумал Арчи. — У мертвеца найдется что рассказать, и Райли Стину придется меня выслушать».

За квартал до здания «Геральд» Арчи остановился, чтобы отряхнуть одежду и пригладить волосы пальцами. Шляпа у него была, но такая затрепанная, что он подумывал, не лучше ли пойти без нее. На покупку новой потребуется слишком много времени. Сейчас Беннетт скорее всего обедает у себя за рабочим столом — устриц поглощает. Через пятнадцать минут он куда-нибудь уйдет по делам или закроется в кабинете, чтобы поработать над завтрашней передовицей. Нельзя упустить возможность встретиться с ним.

Полный решимости и оптимизма, уверенный, что загоревшийся энтузиазм убедит Беннетта хотя бы его выслушать, Арчи энергичным шагом прошел последний квартал. Следы, оставшиеся от его ранений, станут доказательством, что по крайней мере часть рассказанной им истории истинна.

«Всего один шанс, — думал Арчи, подходя к дверям и не сводя глаз с величественного гранитного фасада пятиэтажного здания „Герольд“. — Один-единственный шанс».

— Я знала, что ты вернешься, папа.

Этот голос заставил Арчи застыть на месте. На другом конце города зазвонили церковные колокола, возвещая полдень.

Звон эхом отдался в глубине затуманенного сознания Арчи, заставив все тело задрожать, словно Арчи и в самом деле находился прямо в звоннице церкви Святого Патрика. Яркий солнечный свет отбрасывал странные тени, и казалось, что сам свет отяжелел и загустел, как будто наступление полдня состарило солнце.

«Фальшивое солнце, — подумал Арчи ни с того, ни с сего. Эта мысль повисла в голове тяжким грузом истины. — В свете фальшивого солнца люди теряют лица и видят только ложь».

Он вдруг понял, что может видеть с закрытыми глазами. Люди без лиц толпились на улицах, проходя сквозь странный свет, словно слепые.

«Я сошел с ума, — подумал он. Свет вонял перезрелыми фруктами, зимним днем, тихо подкрадывающейся старостью. — Я чувствовал себя таким счастливым, потому что сошел с ума».

Арчи с усилием открыл глаза и увидел оборванную попрошайку, сидевшую на корточках, упираясь в стену здания «Геральд». Она рассеянно почесывала ужасные вздутые шрамы на лице, и фальшивый свет, словно плесень, прилипал к следам, оставленным ногтями.