Осколки памяти

Так, надо обдумать все по порядку, а то сейчас голова ее просто взорвется от сегодняшних новостей. Она обхватила голову, словно бессознательно пыталась предотвратить такой невероятный вариант развития событий. Нужно найти какой-то якорь, за который можно было бы зацепиться и успокоиться.

Кристина метнулась к окну. Усевшись на свое привычное место, она закрыла глаза, глубоко вдохнула и заставила себя досчитать до десяти.

Один, два, три…

Чикаго!

Есть! Вот оно! Вот ее якорь… Или, скорее, маяк.

Итак, для начала – просто поездка на выходные. Ну и что? Это же на самом деле так здорово! Уехать из унылого сырого городишки на целых два дня, побродить по шумным улицам, посмотреть на автомобильные пробки, на то, как солнце дробится на радужные кусочки в стеклянных столбиках небоскребов. Вновь почувствовать себя идущей в толпе, где тебя никто не знает, где ты никому ничего не должна, где можно равнодушно скользить взглядом по лицам людей, не опасаясь, что кого-то пропустишь и (не дай Бог!) не поздороваешься. В спину тебе из-за этого смотреть не станут, перешептываться не начнут…

И это не только на выходные. Если набраться сил и потерпеть еще немного, совсем чуть-чуть, то уже скоро она будет абсолютно свободной от угнетающей клаустрофобии, которая преследовала ее в Хиллвуде с самого первого дня. Она поедет учиться, станет студенткой Чикагского университета, будет заниматься какими-нибудь исследованиями, гулять по кампусу, практиковаться у папы в офисе…

Господи, как хорошо даже просто об этом мечтать!

Конечно, если быть до конца честной с самой собой, в глубине души она всегда была уверена, что с поступлением проблем не возникнет. Она ведь столько сил и времени потратила на учебу, поэтому и балл у нее был с «запасом прочности», и все документы в порядке.

Кристина наугад вытащила из конверта какой-то буклет. В нем красочно описывались перспективы и возможности для студентов экономического направления, рекламировалась программа МБА в бизнес-школе. Так, ладно, это они потом обсудят с отцом.

Она достала еще один буклет, посвященный кампусу, где красовались фотографии комнат, бассейнов, спортзалов, кафе.

Она зачем-то понюхала буклет. Он пах типографской краской, почтовой бумагой и… надеждой. Вот он, вот он, ее билет в будущее! Она почувствовала себя как пассажир, прошедший регистрацию, контроль и досмотр в аэропорту и ожидающий приглашения на посадку, которую вот-вот объявят. Багаж сдан, у нее в руках посадочный талон на самолет. И приятное, с оттенком легкой тревоги, волнение в груди. Все, назад дороги нет. Впереди чистое небо и чистая страница новой, уже совсем другой жизни.

Неужели?

Кристина умиротворенно вздохнула и посмотрела в окно. Сумерки мягко сменялись ночным мраком, приглашая забыть тревоги тающего дня, расслабиться и помечтать.

Ей хотелось бы вычеркнуть из памяти слишком много событий и людей и никогда не вспоминать о некоторых своих поступках. Забыть тоску, тревогу и угрызения совести, словно багаж в аэропорту. И не возвращаться за ним.

Не за чем возвращаться.

Стоп! Сегодня грустить она точно не будет. Скорее, скорее затолкать прошлое в самый дальний уголок памяти, захлопнуть за ним дверь, повесить огромный замок и потерять ключ. И отметить эту безвозвратную потерю как следует! Тут и выпускной как нельзя кстати.

Она спрыгнула с подоконника и направилась к зеркалу. Приподняла волосы, покрутилась, разглядывая себя со всех сторон. Встала на цыпочки. Потом прошлась по комнате в танце и вновь посмотрела на свое отражение. Расправила плечи и расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, представляя себя в открытом вечернем платье.

Что ж, пожалуй, новое платье ей пригодится. Она устроит себе самый настоящий праздник! Лишь бы память не подвела, и то, что с таким упорством, с такой безжалостностью было утрачено, никогда к ней не вернулось.

* * *

Долгожданный шопинг оказался на деле не таким уж приятным занятием.

Первую половину субботнего дня они с Оливией потратили на поход по чикагским магазинам, заглядывали в маленькие модные бутики, прогуливались по огромным супермаркетам, останавливались у витрин с ювелирными украшениями. К обеду руки у обеих были заняты пакетами и коробками, но самого главного они так и не нашли: ни один костюм, ни одно платье не подошло.

В основном критиком выступала миссис Риверс: то ее не устраивал цвет, то ткань, то фасон. Сначала Кристина проявляла к процессу поиска и выбора платья вполне закономерный интерес и с удовольствием примеряла вещи, обсуждая с матерью достоинства и недостатки той или иной модели. Но ее оживление почему-то быстро угасло, сменившись апатией, и уже к полудню она лишь покорно надевала и снимала с себя все, что приносили продавщицы в магазинах в стремлении угодить, скорее матери, чем ей, поскольку сама она энтузиазма уже не проявляла.