Осколки памяти

Волосы Кристины тонко пахли лавандой, как когда-то давно, одной незабываемой майской ночью на берегу Я нтарного озера. Он сам, умышленно подготовив себе очередную пытку, купил для нее этот шампунь и едва не терял сознание от переполнявших его эмоций, когда Кристина выходила из ванной комнаты и вытирала полотенцем мокрые русые пряди, источающие нежный фиолетовый аромат.

В его истерзанной памяти та волшебная ночь на озере пульсировала, как сейчас тоненькая жилка на ее шее.

Он видел, как трепетали ее влажные ресницы, и в огромных глазах цвета бледного сапфира вспыхивали искорки страха, но чувствовал всем своим беспросветным сердцем, разорванным в клочья, что Кристина тянется к нему с такой же силой, как и он сам. И вся его сдержанность, все барьеры и условности рухнули, когда в следующий миг он наклонился к ней и жадно приник к ее губам.

Словно первый раз в жизни.

В самый первый раз.

И он почти задохнулся.

Кристина ответила ему, сначала робко, несмело, но потом все больше доверяясь и растворяясь в его нежном поцелуе.

– Ник…

– Пожалуйста, только не отталкивай меня, – прошептал он ей прямо в губы, мягко опрокидывая ее на подушки. – Только не сейчас. Кристи, пожалуйста. Не сейчас, умоляю тебя. Иначе я просто не переживу.

Найдя крошечные пуговицы на ее пенной ночной рубашке, он начал медленно расстегивать их одну за другой. Кристина только вздрагивала, когда его пальцы дотрагивались до ее тела.

Он гладил ее шелковую кожу, бережно минуя синяки и ушибы. Рисовал бесконечные узоры на маленьких ладонях, груди и спине. Сводил ее и самого себя сума, целуя один за другим тонкие дрожащие пальцы.

Едва сдерживаясь, позабыв все на свете, он зарывался в ее густые волосы и вдыхал их неповторимый аромат.

Он, как человек, никогда не видевший солнца и, наконец, ослепленный его лучами, как истомившийся жаждой странник, после долгих мучений вышедший к прохладному лесному ручью, упивался ею, обжигался ею и все равно не отпускал, судорожно сжимая в объятиях.

Музыка их прерывистого, хриплого дыхания, изредка нарушаемого бессвязным шепотом, наполнила темную комнату, затопила его сердце, захлестнула его сознание. Эта музыка гремела в его ушах, заглушая боль памяти и годы одиночества.

Кристина таяла в его объятиях, такая близкая, такая хрупкая и бесконечно желанная, что на глаза наворачивались слезы, и ему казалось, что это только сон, один из многих в веренице ночных кошмаров прошлых лет. И, чтобы она не исчезла, как это обычно бывало в тех снах, он с силой сжимал ее плечи, забывая о том, что ей может быть больно, только для того, чтобы поверить, вновь поверить, что она рядом, целовал ее так неистово, что саднило губы.

И музыка, сумасшедшая музыка наполняла его непереносимым счастьем, переплетающимся с отголосками страдания.

Его измученный разум тонул в таких ощущениях, о существовании которых он забыл давным-давно…

Никогда, никогда, никогда до этой минуты он не чувствовал подобного и знал, что никогда не почувствует вновь.