Осколки памяти

В ожидании его возвращения она смотрела на огонь. Красные, с черной поволокой угли шевелились и потрескивали от жара. Она обратила внимание на каминную решетку – изящную и необычную. Узор прутьев образовывал что-то похожее на неспокойную водную гладь. Или облачное небо. Понять было трудно, но решетка выглядела так, словно была сделана на заказ по одному из рисунков Ника. А что, вполне может быть.

– Ты меня не потеряла?

Низкий музыкальный голос вывел ее из задумчивости. Ник вернулся со стаканом и несколькими увесистыми альбомами.

– Снова будешь лечить? – обреченно вздохнула Кристина и протянула руку за лекарством.

– Буду, – твердо заявил Ник, устраиваясь рядом. – Зато на этот раз у меня есть, чем подсластить твой… ммм… напиток. Я подумал, лучше начать с фотографий, их рассматривать удобнее, альбомы с рисунками очень большие. Вот этот – о природе. Здесь озеро, лес и всякое такое. Неплохие, в общем, снимки и эскизы, как я тебе говорил. А вот этот, коричневый, – он похлопал по обложке альбома, – о Хиллвуде, здесь только фотографии. Сняты в разное время, просто подборка получилась, вот я и оформил. С какого начнем?

Кристина колебалась. Ей одинаково хотелось посмотреть и альбом о природе, большей частью из-за того, чтобы взглянуть на рисунки Ника и, может быть, вспомнить отчетливее, как он рисовал, и альбом о Хиллвуде, ведь память может заговорить на любой фотографии.

Наконец, решившись, она потянулась за альбомом о природе. Некоторое время они с Ником в молчании перелистывали страницы, заполненные потрясающими снимками, каждый из которых по оригинальности замысла, по расположению деталей, по направленности света мог бы сойти за произведение живописи, если бы не фотобумага и предупреждение Ника о том, что это именно фотоальбом.

Такие снимки мог сделать только очень талантливый человек, тонко чувствующий окружающий мир, его глубину и многогранность.

Только Ник.

– Предпочитаешь сепию? – Кристина погладила рукой снимок в бархатных коричневых тонах, на котором простерло к небу руки-ветви засохшее кряжистое дерево.

– Да, – как-то застенчиво, совсем по-мальчишески улыбнулся Ник, и ей захотелось погладить его по щеке, до того трогательным стало выражение его лица. Но она не осмелилась и вместо этого спросила:

– Чем она тебя привлекает? Я заметила, что у тебя много таких снимков, как этот. Все они печальны, но от них трудно оторваться.

Ник помолчал, будто подбирая слова.

– Понимаешь, Кристи, сепия для меня не просто тонирование, это другой эмоциональный уровень. Цветные снимки, несомненно, интересны, но они привычны, и поэтому взгляд по ним порой скользит вхолостую, а изображение радует лишь глаза, не касаясь души. Сепия же заставляет фотографию говорить по-другому, в ней на передний план выходит то, что подавлено цветом. И далеко не каждую фотографию можно сделать в сепии. Все зависит от того, что на ней изображено и каким настроением ты хочешь ее наполнить.

Он умолк и виновато посмотрел на нее:

– Прости, я, наверное, увлекся?

– Нет, совсем нет, мне интересно, – искренне ответила Кристина, любуясь тем, как вдохновение зажигает румянец на его щеках и горячие искорки в серебристых глазах.

Боже, какой же он красивый!

Она даже не сразу поняла то, что Ник продолжил:

– … сепия как человек, который вдруг заговорил на другом языке. Ты смотришь на него и видишь с иной стороны. Может, я плохо объясняю, просто мне хочется, чтобы ты поняла…

– Я понимаю, – тихо отозвалась Кристина, не в силах отвести взгляд от его прекрасного лица. – Вот так смотришь на человека, думаешь, ты его знаешь, а потом происходит что-то, его озаряет свет или иначе ложатся тени на лицо, или в твоей душе происходит смена цвета, – и он уже другой, незнакомый, загадочный. Мне кажется, наоборот тоже верно.

Ник пристально смотрел на нее.

А Кристина вдруг спросила без всякого перехода:

– Ник, скажи, а как давно мы с тобой…

– Вместе? – опередил он ее, пока она подбирала нужное слово.

– Да.

На самом деле она хотела спросить, как давно они женаты, но почему-то не смогла произнести это вслух и почувствовала, как залилась краской. Ник, наоборот, побледнел, но внешне остался совершенно спокойным.

– Мне иногда кажется, Кристи, что я знаю тебя всю мою жизнь, – медленно заговорил он. – Потому что с трудом могу вспомнить все, что было со мной до того, как появилась ты. Потому что моя жизнь, такая, которой хочется жить, началась только рядом с тобой. Ну, а если тебе нужны цифры и факты, то мы вместе со школы, точнее, с выпускного класса. Оба окончили школу здесь, в Хиллвуде, как я тебе уже говорил. Вот и считай, сколько лет прошло.

Он улыбнулся, а Кристина озадаченно нахмурилась. Ей были невыразимо приятно его признание, но что-то в глубине души мешало, кололо тупой надоедливой иглой.

– В Хиллвуде? Тогда давай посмотрим этот, – и она потянула к себе альбом в пухлом коричневом переплете. – А к природе вернемся потом. Это ничего, что я так перескакиваю?

– Ничего. Конечно, давай смотреть Хиллвуд, – согласился Ник, придвигаясь поближе. – Я тебя поведу на экскурсию.