Осколки памяти

Она вдруг вспомнила, что, когда проснулась после грозы, Алекс находился у нее в комнате. Наверное, он услышал, как она что-то говорила о Нике. Знать бы, что…

Кристина почувствовала, как краснеет. Ей показалось, что даже кончики ушей у нее запылали, хорошо, что в темноте незаметно. Она спрятала лицо в ладонях.

Кошмар! Что она могла наболтать?

По шороху она поняла, что Алекс придвинулся к ней, а потом почувствовала тепло его плеча.

– Пуговка, да не волнуйся ты, я просто услышал его имя и все, так что никакие твои сердечные и прочие тайны мне не открылись. Честно.

– Ага, – глупо ответила Кристина себе в ладони.

Он рассмеялся и обнял ее.

– Ладно, перестань, ничего такого ведь не произошло. Я просто спросил. Не хочешь, не отвечай.

– Просто спросил? Ну да, я только что убедилась, насколько это было просто… А тебе разве не все равно?

– Да нет, ты знаешь, мне не все равно. Я видел, как ты переживаешь, и, естественно, подумал, что это я виноват, что спровоцировал своим… ммм… поступком… что ты чувствуешь себя виноватой перед… ним, ну и…

Пульс Кристины постепенно возвращался в норму. Опустив голову, она разглядывала носки своих туфель. Ей и самой было не ясно, что с ней такое творится, где уж тут объяснять кому-то еще, даже такому чуткому и готовому понять человеку, как Алекс. И в то же время ей безумно хотелось хоть с кем-то поделиться, попытаться вслух выразить то, что ее мучило. Может, ей тогда и самой стало бы хоть чуточку легче? Вдруг, если она расскажет Алексу о том, что не дает ей покоя, то сможет разобраться в самой себе? В конце концов, они завтра расстанутся и вряд ли увидятся вновь. А, кроме него, она не отважится сказать о Нике ни родителям, ни Миранде, никому на свете.

Кристина не замечала, что от волнения кусает костяшки пальцев.

– Ты прости, Пуговка, что давлю на тебя и пристаю с расспросами, – проговорил Алекс, видя, что она колеблется. Он мягко высвободил ее руку, спасая пальцы. – Просто мне не хотелось бы расставаться с тобой, зная, что я все испортил, ну, пусть не все, но что чем-то тебе навредил, усложнил твою жизнь…

Кристина подняла голову и посмотрела на него. Его лицо было так близко, что она разглядела в голубых глазах желтые пятнышки, даже в слабом свете садового фонаря. А еще она прочла в них искреннюю тревогу и заботу о себе и поняла, что не сможет рассказать ему ничего. Это не его груз, не его беда, и помочь ей он не в силах.

Она сама разберется. Если сможет.

– Алекс, милый, ты ни в чем не виноват. Спасибо тебе, но ты мне не поможешь.

Ее губы дрогнули.

Алекс грустно кивнул и сжал ее ладони.

– Хорошо, я понял, – он немного помолчал. – Пуговка, можешь пообещать мне одну вещь?

Вот теперь и ему нужно что-то пообещать. Как она от этого устала… От всего устала.

– Ненавижу, когда меня просят о чем-то подобным образом, – вздохнула Кристина, стараясь придать своему голосу шутливый оттенок. – Сразу чувствуется какой-то подвох. Неужели нельзя просто попросить? Сказать, например: «Кристина, дорогая, сделай мне одолжение…»

– Ты мне дорога, это не секрет, но мне ничего не нужно, в том числе и одолжений, – серьезно перебил Алекс, не поддаваясь на ее завуалированное предложение обратить их разговор в шутку. – Я хочу попросить не ради себя, а ради тебя, вернее, преимущественно ради тебя.

– Ты о чем? – озадаченно проговорила Кристина.

Нет, какой-то подвох определенно есть.

– Обещай мне, что не наделаешь глупостей, ладно? Ну, когда вернешься домой или потом… Прежде чем что-то решить, подумай как следует.

Она рассердилась.

– Теперь я понимаю тебя еще меньше, Александр Гарднер! Что конкретно я должна пообещать? И какие глупости, по-твоему, я могу натворить?

– Мисс Риверс, – Алекс выпрямился и взял ее за подбородок. Под его взглядом по спине у нее поползли противные мурашки. – Я знаком с тобой всего две недели, но успел узнать тебя достаточно, чтобы понять, какая ты и на что ты способна. Поэтому мне кажется, моя просьба не лишняя. Если сейчас не понимаешь, может, поймешь позже, только пообещай.

Она смотрела на него во все глаза. О чем это он?

– Обещаешь, Кристина? – настойчиво повторил Алекс.

Он в первый раз назвал ее по имени. Почему-то от этого и от его слов, а еще от того, как он их произнес, к горлу подкатил ком.

Кристина нашла в себе силы только кивнуть в ответ.

Обещать не совершить ошибку было едва ли не труднее, чем постараться выполнить обещание.

Глава 12. Приоткрытая дверь

Кристина спала.

Стрелки больших круглых часов на столе показывали начало двенадцатого.

Штора на окне возле кровати была сдвинута в сторону, и половину комнаты озарял призрачный лунный свет. Яркий полный диск луны окружал едва заметный ореол, отчего создавалось впечатление, что на небе сияет ночное солнце.