Осколки полевых цветов

– Черт, лучше бы я узнал это до того, как их приобрел. – Мои брови ползут вверх от такой неожиданности. Он лезет в карман и вытаскивает два прямоугольных листка бумаги. Двигает их мне через стол, и я беру их и щурюсь, стараясь разобрать мелкий шрифт.

У меня отвисает челюсть.

– Билеты на концерт? На Уиллоу-Крик? Шутишь?! – Я в шоке таращусь на билеты. Сейчас это одна из самых крутых групп в мире. Распродаются целые стадионы. Я пыталась купить билеты, но по какой-то глупой причине мне заблокировали доступ к сайту. – Как ты их достал?

Он ухмыляется, довольный моей реакцией.

– У меня свои способы.

– Если бы мы не сидели посреди ресторана, я бы поцеловала тебя прямо сейчас.

Он усмехается.

– Все равно целуй. – Он наклоняется через стол, я делаю то же самое, наши губы встречаются на полпути. Его ладонь обхватывает мой затылок и удерживает меня еще немного, прежде чем отпустить.

– Это потрясающе. – Я смотрю на билеты в своей руке. – Вау! – Его ухмылка говорит сама за себя. – Спасибо.

– Ты не обязана меня благодарить, детка.

Я смотрю на дату на билетах. Это за несколько дней до того, как Калеб переедет жить в Бостон. И горько, и одновременно сладко осознавать, что мы вместе пойдем на концерт, а почти сразу после него он уедет. Но такова жизнь. Это жидкость, которая вечно движется, вечно меняется. Ты либо плывешь в потоке, либо тонешь.

Глава пятнадцатая

– Майкл! Что ты здесь делаешь? – Пронзительный крик моей сестры, не очень радостный, эхом разносится по дому. Я бросаю взгляд на Бинкса. Он сидит на столе в моей комнате, пока я листаю журнал.

– Детка, – слышу я с улицы умоляющий голос Майкла, – прости меня. Мне так жаль!

– В том-то и проблема, – выпаливает моя сестра. – Ты всегда о чем-то сожалеешь. А ты не пробовал не делать ничего такого, о чем в скором времени пожалеешь?

Дверь хлопает, но Майкл тут же давит на дверной звонок.

Пора бы мне привыкнуть к тому, что эти двое постоянно ссорятся и разбегаются, а через неделю мирятся. Как же это утомительно! Мне хочется, чтобы они либо окончательно расстались, либо остались вместе. Что в этом сложного?

– Тьфу, чего тебе? – Джорджия опять распахивает дверь.

– Я принес тебе цветы.

Я встаю со своего рабочего стула и высовываю голову за дверь, чтобы увидеть, что происходит у подножия лестницы. Майкл стоит там с букетом белых ромашек, любимых цветов Джорджии. К тому же это большой букет, а не один из тех дешевых, что продаются в продуктовом магазине.

– Они прекрасны, – нежно воркует она.

– Клянусь, я не пялился на задницу этой цыпочки.

Я фыркаю, и они поворачиваются и смотрят на лестницу, но надеюсь, что я вовремя втягиваю голову в комнату. Хотя, конечно, они все равно знают, что это я.

– Давай поговорим снаружи, – предлагает ему Джорджия и закрывает за собой дверь.

Увы, развлекательное шоу закончилось.

Я возвращаюсь к своему столу и журналу. Рядом с ним лежит мой блокнот с идеями для ароматов свечей, а также их возможными названиями. Я начинаю читать журнал и чувствую, как мозг отключается.

Почесывая Бинкса за ухом, я говорю своему любимому коту:

– Я так счастлива, что мы с Калебом не такие, как эти двое.

Он мурлычет в знак согласия. Я придвигаю блокнот к себе, вставляю наушники и возвращаюсь к мозговому штурму.

– Ты приготовила ужин? – Мама ахает от изумления и ставит сумку у двери. – Я собиралась предложить заказать пиццу.

Я пожимаю плечами.

– У нас в холодильнике нашлось все, что как раз нужно было израсходовать. – Я вытаскиваю из духовки запеканку и засовываю рукавицы под мышку. Я беру разогретые булочки и начинаю накрывать на стол.

Мама хватает тарелки и, взглянув на меня через плечо, предлагает:

– Почему бы тебе не спросить у соседа, не хочет ли он прийти к нам на ужин? – Он вернулся домой одновременно со мной. Я уверена, что он голодный, а у нас уже все готово. Кроме того, сегодня вечером Джорджия будет с Майклом.

– Тайера? – задаю я глупый вопрос.

– Да, – медленно произносит она, с недоумением глядя на меня.

Я почти спрашиваю зачем, но понимаю, что она просто пытается быть гостеприимной.

– Гм-м, хорошо. – Я колеблюсь, мои пальцы вцепляются в столешницу. – Я у него спрошу.

Она уже берет еще одну тарелку, словно то, что он к нам присоединится, само собой разумеется. Опустив голову, я торопливо бегу по нашей подъездной дорожке к дому Тайера, взбегаю на крыльцо и стучу, поскольку знаю, что дверной звонок отключен до тех пор, пока он его не заменит.

Долго ждать не приходится. Вскоре я слышу глухой стук тяжелых ботинок по полу. Дверь распахивается и… О боже мой.

На нем клетчатая рубашка. Она расстегнута и открывает загорелую, мускулистую волосатую грудь. О господи, я смотрю и смотрю и никак не могу отвести взгляд. Тайер – идеальный образец мужчины. Я силой воли держу руки по швам, иначе бы я не выдержала и ткнула его пальцем, чтобы проверить, настоящий ли он.

– Привет, – устало здоровается он.

– Привет. – Мой голос звучит тише обычного и на октаву выше.

– Тебе что-то нужно? – Он намекает, что я глупо выгляжу, возникнув вдруг на его пороге.