Осколки полевых цветов

Проспав несколько часов в объятиях Тайера, я поднимаюсь с его кровати. Мои трусики и лифчик мокрой кучей валяются на полу, поэтому я натягиваю одежду без них. Внизу Винни, увидев меня, радостно виляет хвостом. Я включаю кофеварку, чтобы заварить кофе, беру поводок и отправляюсь гулять. Она идет, высунув язык, когда я пристегиваю поводок к ошейнику. У нее короткие лапки, и она еще щенок и поэтому быстро устает от прогулки по району.

Вернувшись на свою улицу, я останавливаюсь как вкопанная. Тельма на крыльце Синтии, и они целуются.

В маленьком городке не так уж много секретов, но Тельме и Синтии удалось сохранить самый великий из них.

Тельма поворачивается и успевает заметить мое потрясенное выражение лица, прежде чем я успеваю его скрыть.

– Что? Никогда не видела, как целуются две женщины, мисси?

– Любовь есть любовь, – отвечаю я.

Она улыбается в ответ.

– Правильно, девчушка. Недаром ты мне нравишься.

Она направляется в дом Синтии и закрывает за собой дверь.

Подхватив уставшую Винни, я вхожу в дом Тайера и отстегиваю поводок. Я наполняю ее миски с едой и водой, и как раз в тот момент, когда я наливаю две чашки кофе, на лестнице раздаются шаги Тайера.

Он удивляется, обнаружив меня на своей кухне, и я солгу, если скажу, что это не ранит. Он закрывает глаза, делает глубокий вдох и говорит:

– Этой ночи не должно было случиться.

– Ч-что? – Заикаюсь я и ставлю чашку, которую себе налила.

Он опускает голову.

– Я не должен был трахать тебя, зная, что это должно закончиться. У нас нет будущего, Салем, и ты, конечно, видишь это так же отчетливо, как и я.

– Ничего из того, что мы делали, не было трахом, – огрызаюсь я, сердитая и обиженная. – Ты занимался со мной любовью, и ты это прекрасно знаешь.

Он смотрит в пол.

– Думай как хочешь.

– Нет, Тайер. – Внезапно я оказываюсь перед ним, мое раздражение толкает меня вперед. Я тыкаю пальцем ему в грудь. – Не надо меня, блядь, газлайтить. Ты выше этого.

– Нет, не выше. – Он хватает меня за запястья. – Я почти тридцатидвухлетний мужчина, трахающий девятнадцатилетнюю девушку. Во мне нет ничего хорошего. Мы не можем быть вместе. Что подумают люди?

– Мы собирались рассказать моей маме! – кричу я. – Мы были счастливы, и тебе было наплевать, что думают другие, так что же изменилось?

– Мой сын умер! – орет он, и Винни с визгом выбегает из комнаты. – Мой сын умер, – повторяет он мягче. – И это меняет все.

– Я знаю, что это больно и тяжело. Я тоже переживаю его потерю. Но какое это имеет отношение к нам?

Повисает тишина, и я чувствую, как связь между нами ослабевает. Я изо всех сил пытаюсь его удержать, хочу, чтобы мы были вместе, а он берет ножницы и кромсает связывающую нас нить.

– Все, что во мне было хорошего и счастливого, умерло вместе с ним. Мне больше нечего тебе дать.

– Я возьму все, что смогу получить. – Боже, это звучит отчаянно, но мне все равно. Может, я и молода, но я знаю, что то, что есть у нас, – большая редкость. Это дар, красота и огромная ценность, и нельзя так легко от нее отказываться.

Он пробует новую тактику.

– Что подумают люди, Салем? Ты и я? Наш возраст? Я разведенный мужчина – для некоторых из них это практически приговор.

– Не отказывайся от нас. Меня не волнует, насколько все усложнится или что скажут люди. Я хочу тебя. В этом большом сумасшедшем мире я выбираю тебя. Разве этого мало?

Жалость, с которой он на меня смотрит, вдребезги разбивает остатки моего искалеченного сердца.

– Мало. У тебя впереди вся жизнь. Ты найдешь кого-нибудь другого.

– Тайер, – я вцепляюсь в его футболку, прижимаюсь к нему, – ты – моя жизнь.

Он печально качает головой. Карие глаза, которые когда-то смотрели на меня с такой любовью и страстью, теперь смотрят с сочувствием. Он берет мои руки и отрывает их от своей футболки. Палец за пальцем. Это трагично и до ужаса символично.

Он отпускает меня, отпускает нас, как будто то, что между нами было, не имело значения. Я понимаю: что бы я ни делала, что бы ни говорила, я его потеряла.

– Ты правда этого хочешь? – спрашиваю я, чувствуя необходимость сказать больше. Я не могу допустить, чтобы мы так легко расстались. – Ты хочешь, чтобы я тебя бросила? Зачем? Чтобы влюбилась в другого мужчину? Родила ему детей? Пока ты что? – Я обвожу рукой беспорядок, бутылки с ликером, забитую раковину и переполненную пепельницу. – Топишь себя в страданиях? Это был трагический случай, Тайер, от которого ты никогда не оправишься. Я это знаю. Я понимаю. Думаешь, я не страдаю? Но ты все равно заслуживаешь быть счастливым. – Он смотрит на меня оцепенело. Он закрылся. Отгородился. В некогда теплом коричневом цвете его глаз нет никаких эмоций. Они холодные. Мертвые.

Мой Тайер, сварливый ворчун, в которого я так сильно влюбилась, умер в тот день вместе со своим сыном. Я это вижу, я это знаю, но я его люблю, несмотря ни на что.

Однако он не дает мне ложной надежды. Стоящий передо мной мужчина – бледная копия того, с кем я познакомилась. Я качаю головой, разворачиваюсь и ухожу.

Глава пятьдесят шестая