Осколки прошлого

От этой мысли у нее подогнулись колени, когда она выходила из машины. Разговоры никогда не были ее сильной стороной. У амеб нет ртов. Она перекинула сумку через плечо. Порылась в ней, чтобы мозг мог сконцентрироваться на чем-то отвлеченном, пока она шла в сторону дома. Там было немного наличных, ноутбук, косметичка Лоры с одноразовым телефоном, лосьон для рук, глазные капли, блеск для губ — вполне достаточно, чтобы снова почувствовать себя женщиной.

Энди заглянула в окно дома. Свет был выключен — во всяком случае, насколько ей было видно. Может, Паулы не было дома. Энди руководствовалась только ее онлайн-расписанием. «Приус» мог принадлежать жильцам. Или Майк мог заменить на него свой пикап.

От этой мысли у нее по спине пробежал холодок, но она пошла к двери. Из деревянных кашпо свисали петунии-переростки. Участки пожухлой травы на аккуратном газоне показывали, где жаркое техасское солнце выжгло землю. Поднимаясь по ступеням на крыльцо, Энди оглянулась. У нее было чувство, что она вторгается на чужую территорию, хотя не факт, что это чувство было оправданным.

Я не собираюсь калечить тебя. Я просто хочу, чтобы ты испугалась до усрачки.

Может быть, поэтому Майк поцеловал Энди? Он знал, что угрозы на Лору не подействовали, и решил сделать с Энди что-то ужасное, чтобы надавить на нее?

— Ты кто, на хрен, такая?

Энди была так увлечена своими мыслями, что не заметила, как входная дверь перед ней открылась.

Паула Кунде крепко сжимала в руках алюминиевую бейсбольную биту. На глазах — темные очки. Вокруг шеи обмотан шарф.

— Ау? — Она ждала ответа, замахиваясь битой, как будто в любой момент была готова нанести удар. — Чего тебе нужно, девочка? Отвечай.

Энди отрепетировала ответ в машине, но вид поднятой в воздух биты моментально выбил все мысли у нее из головы. Все, что она смогла из себя выдавить, было заикающееся:

— Й-я-я…

— Господи боже. — Паула наконец опустила биту и облокотила ее о дверной косяк. Она выглядела совсем как на фото с сайта факультета, только старше и гораздо злее. — Ты из моих студентов? По поводу оценок? — Голос колючий, как кактус. — Предупреждение на будущее, дебилы. Я не собираюсь исправлять ваши оценки. Можешь лить свои крокодиловы слезы всю дорогу обратно до колледжа.

— Я, — снова начала Энди. — Я не…

— Черт, да что с тобой не так?! — Паула оттянула шарф на своей шее. Он был шелковый и совсем не подходил для такой погоды, к тому же совершенно не сочетался с шортами и майкой. Она наклонилась к Энди. — Если ты не можешь ничего сказать, тогда уноси отсюда свою…

— Нет! — запаниковала Энди, когда она попыталась закрыть дверь. — Мне нужно поговорить с вами.

— О чем?

Энди молча уставилась на нее. Она буквально чувствовала, как губы пытаются сложиться в слова. Шарф. Очки. Охрипший голос. Бита в руках.

— О том, как вас душили. Пакетом. Пластиковым пакетом.

Губы Паулы сжались в тонкую линию.

— Ваша шея, — Энди коснулась собственной. — Вы надели шарф, чтобы спрятать следы, а ваши глаза, наверное…

Паула сняла очки.

— Что с ними?

Энди с трудом сдержалась, чтобы не ахнуть. Один ее глаз был молочно-белого цвета. Другой покраснел так, как будто она очень долго плакала или задыхалась. Или и то, и другое.

Паула спросила:

— Что ты здесь делаешь? Что тебе нужно?

— Поговорить… про мою мать. В смысле — вы же знаете ее? Мою мать?

— И кто же твоя мать?

Хороший вопрос.

Паула проводила взглядом проехавшую мимо машину.

— Ты скажешь, наконец, хоть что-нибудь или так и будешь стоять, открыв рот, как глупая маленькая рыбешка?

Энди почувствовала, как ее решимость начинает испаряться. Нужно было срочно что-то придумать. Она не могла сдаться сейчас. Внезапно она вспомнила об игре, в которую они играли на занятиях по актерскому мастерству, — своего рода упражнении на импровизацию. Она называлась «Да, и…». Нужно было соглашаться с любым утверждением собеседника и дальше на этом выстраивать диалог.

Она сказала:

— Да, и я очень растеряна, потому что недавно узнала о своей матери много такого, чего не могу понять.

— Я не собираюсь быть персонажем твоего романа воспитания. Так что проваливай, или я звоню в полицию.

— Да, — практически крикнула Энди. — Да, хорошо, вызывайте полицию. И они приедут.

— В этом и заключается смысл вызова полиции.

— Да, — еще раз сказала Энди. Она уже начинала понимать, что в эту игру все-таки должны играть оба участника. — И они зададут много вопросов. На которые вам не хотелось бы отвечать. Например, откуда у вас бельмо на глазу.

Паула снова глянула Энди через плечо.

— Это твоя машина на подъездной дорожке? Похожая на упаковку гигантских прокладок?

— Да, и это «Релайант».

— Сними обувь, когда будешь заходить внутрь. И хватит уже этой хрени с «Да, и…», примадонна. Здесь тебе не драмкружок.

Паула ушла, оставив ее стоять в дверях.

Энди одновременно и взволновало, и жутко напугало то, что она сумела зайти так далеко.

Вот оно. Сейчас она все узнает о своей матери.