Осколки прошлого

— Я видела по новостям, как она убила того пацана. — Паула отвернулась от Энди, чтобы вымыть руки в раковине. — Хотя все теперь и говорят, что она невиновна. Что она пыталась спасти его. Пожалуйста, не двигайся.

Энди стояла совершенно неподвижно.

— Я не…

— Я это не тебе сказала, девочка. «Пожалуйста» — это патриархальный конструкт, созданный, чтобы заставить женщин извиняться за свои вагины. — Она вытерла руки кухонным полотенцем. — Я о том, что сказала твоя мать, прежде чем зарезать пацана. Это по всем новостям.

Энди посмотрела на телевизор, беззвучно висящий на стене. Там снова показывали видео из дайнера. Руки Лоры были подняты в воздух, и она снова показывала этот странный жест — четыре пальца на правой руке и один на левой, демонстрирующие Джоне Хелсингеру, сколько у него осталось пуль. На экране уже появились титры, но Энди была не в состоянии воспринимать происходящее.

— Эксперты проанализировали видео, — сказала Паула. — Они уверены: твоя мать сказала Хелсингеру «Пожалуйста, не двигайся», подразумевая «Пожалуйста, не двигайся, или кровь из твоей глотки окажется на полу».

Энди положила руку на шею. Пульс яростно бился в пальцах. Она должна была почувствовать облегчение из-за того, что ее мать оказалась невиновна, но каждая косточка подсказывала ей, что нужно убираться из этого дома. Никто не знал, что она здесь. Паула могла разделать ее, как свинью, и это было бы самым мудрым решением.

— Забавно, правда? — Паула облокотилась на столешницу и уперла в Энди свой единственный здоровый глаз. — Твоя милая маленькая пожилая мамочка хладнокровно убивает пацана, но уходит безнаказанной, потому что кто-то решил, что она сказала: «Пожалуйста, не двигайся», а не «Аста ла виста». Удачливая Лора Оливер. — Паула, казалось, перекатывала эту фразу во рту, пробуя ее на вкус. — Ты видела выражение ее лица, когда она это делала? По мне, наша подруга была не особо расстроена. Выглядело так, будто она точно знает, что делает, да? И что она не имеет ничего против такого расклада. Как и всегда.

Энди снова застыла, но не от страха. Она хотела услышать, что скажет Паула.

— Спокойная, как удав. Никогда не плачет над пролитым молоком. Все проблемы с нее — как с гуся вода. Вот что мы всегда о ней говорили. Точнее, те из нас, кто что-то вообще говорил. Ты знаешь Лору Оливер, но ты не знаешь ее. Она такая только снаружи. В тихом омуте черти водятся. Думала об этом?

Энди хотелось замотать головой, но ее словно парализовало.

— Мне очень неприятно это говорить, девочка, но твоя мать полна отборного дерьма. Эта тупая сука всегда была артисткой, которая разыгрывает спектакль своей жизни. Ты не думала об этом?

Энди наконец смогла покачать головой, но про себя думала:

Режим Мамы. Режим Исцеляющей доктора Оливер. Режим Жены Гордона.

— Стой здесь, — Паула вышла с кухни.

Энди не смогла бы пойти за ней, даже если бы хотела. У нее было такое ощущение, будто ступни приклеены к плиткам пола. Ничто из того, что эта страшная незнакомка сказала о ее матери, не было новостью, но Паула облекла это в такую форму, что Энди начала понимать: те грани, которые демонстрировала ее мать, не были разными сторонами одного целого. Это был камуфляж.

Ты понятия не имеешь, кто я. Никогда не имел и никогда не будешь.

— Ты еще здесь? — крикнула ей Паула из какого-то дальнего конца дома.

Энди потерла лицо руками. Ей пока что стоило забыть обо всем, что сказала Паула, и убираться отсюда к чертям. Эта женщина в любом случае была опасна. Она явно к чему-то подводила. Энди не стоило сюда приходить.

Она открыла ящик стола, вырвала портреты Капюшона и Майка из блокнота, пихнула себе в задний карман и открыла двери кухни.

За ними стояла Паула Кунде и целилась дробовиком ей в грудь.

— Господи! — Энди отскочила обратно к двери.

— Руки вверх, идиотка!

Энди медленно подняла руки.

— Тебя прослушивают?

— Что?

— Жучки? Микрофоны? — Паула сначала похлопала по футболке Энди спереди, потом сзади, затем проверила карманы на джинсах.

— Она послала тебя, чтобы загнать меня в ловушку?

Что?

— Да ладно тебе. — Паула ткнула стволом в грудь Энди. — Говори, мартышка. Кто тебя послал?

— Н-н-никто.

— Никто, — Паула хмыкнула. — Скажи своей матери, что твое глупое представление а-ля ежик в тумане меня почти убедило. Но если я когда-либо увижу тебя еще раз, я буду жать на курок этой штуки, пока она не опустеет. А потом я перезаряжу ее и приду за ней.

Энди чуть не описалась от страха. Каждая частичка ее тела дрожала. Она держала руки в воздухе, не спуская глаз с Паулы, и медленно двигалась по коридору. Она споткнулась о порог гостиной.

Паула положила дробовик на плечо. Она внимательно смотрела на Энди еще несколько секунд, а потом ушла обратно на кухню.